Моя книга S.T.A.L.K.E.R.

Народ, я вот начал книжку писать решил пролог сюда написать, чтобы понять надо продолжать мне писать или нет. Тапками не кидаться, и другим тоже) и если у кого нибудь появится идеи пишите сюда) Вот пролог (или как там это называется)))...

Зона- одно только слово заставляет сердце биться в страшной конвульсии выходцев 86 года. Весь тот страх который испытали люди смотря как горит их прошлое, настоящее и будущее. Не все спаслись, а кто выжил не забудет никогда тот день, ту ночь, когда небо залилось красно-оранжевыми тонами, когда все вокруг окунулось в свет столь завораживающий, столь смертельный и загадочный. Тот день изменил всю мою жизнь...

Комментарии: 44
Ваш комментарий

Продолжай.
Мы будем рады новому литературному произведению в жанре "Сталкер"

0

выходцев 86 года - поменяй слово, не звучит
Весь тот страх который испытали люди смотря как горит их прошлое, настоящее и будущее. - Страх который испытали люди осознав что лишились настоящего, а их дети будущего, был безграничен....(Я б лично так написал)

А так вроде ниче, можно попробовать почитать главу... А там уже посмотрим кидать тапки или нет)))

0

Lackyboy13
Все исправил))) как первую главу допишу выложу)))

0

Пиши быстрей как раз туалетная бумага кончается

0

Я не понимаю передачу этих эмоций. Не много книг прочитал. Ниче подсказать не могу. И ваще зря я в эту тему зашел :Р

0

начало неплохое, лишь бы продолжение было хорошим

0

давай ,уже выкладывай!не томи!

0

Пролог нормальный. Пиши дальше.

0

zOmbiRovany Блин че ему выкладывать он еще ни чего толком не написал кроме пролога!

0

1- глава почти готова, еще минут 15-20 от силы 25 и выложу

0

Aferz
Холодную кровь тоже читал, а за оскорбления можно и в баню угодить

0

Вроде все... там будет момент когда начал писать от 3 лица... главу еще буду дорабатывать у кого есть идеи пишите...
- Товарищ полковник, там это походу сталкер за кордон лезет... может шугануть его вон как раз пулемет зарядили...
-Ты уверен? а то опять ошибешься, как неделю назад было...
-Нет что вы, вот глядите даже отблеск в кустах, вроде как от оптического прицела...
Резкий грохот,один за ним второй, будто разбудил Зону, вороны слетели с деревьев мутанты сорвались со своих ночлежек и пустились бежать... А безжизненные тела опытных вояк с дыркой в голове грохнулись на пол, оставив за собой только тень, и два кровавых следа...
Так я оказался в Зоне, в месте где раньше жизнь текла рекой, школьники возвращались домой с улыбками на лице, где вид собак не вызывал желание скинуть винтовку с плеча и прострелить ей голову, все было хорошо до тех пор когда чья то ошибка стоила жизни всех этих людей, животных и маленького мира улыбок и любви...
Первое что я почувствовал это отвращения к этим сожженным радиацией деревьев, полуразрушенным домам и изуродованным до нельзя мутантами...
Мне нужно было пройти весь путь до сердца зоны, тогда еще я не знал чем все может закончится.
-Сталкер, это ты тех вояк положил?
Передо мной стоял мужчина лицо которого закрывал противогаз, рядом с ним еще двое
-Не боись, не тронем. Эти двоя у моих ребят отбирали хабар, артефакты даже еду отбирали. А мы то не чего сделать не могли, военные хоть и *уки но дружков своих имеют, ты бы это поаккуратнее я не думаю что они тебя так просто отпустят... Да кстати я Волк, этого зовут Шустрый а второго Бобр.
-Приятно познакомится...наверно-пробубнил себе под нос.
Чего вы здесь делаете?
-Мы та? Мы тут лагерь держим и Сидоровича прикрываем, это наш местный торговец. Ты далеко собрался?
-В сердце зоны...
-Ууу далековато, пошли к нам в лагерь... Поможем чем сможем
Сколько мы шли не помню, но за то время Волк успел рассказать про скупого Сидоровича и про парочку артефактов.
-Вот мы и пришли...
-Волк, Волк!!!-к нему подбежал молоденький пацанчик лет 20
-Чего тебе Малыш?
-Там это бандита одного повязали когда он в твоих вещах рылся.
Мы спешно спустились в подвал. Там сидел мужчина лет 35-36 привязанный к стулу, рядом с ним лежала открытая сумка Волка. А в голову бандита упиралось дуло АК-47.
-Ты кто такой? Громко с угрозой рявкнул Волк.
-Я...Зови меня Арт
-Какого черта ты рылся у меня в сумке?!
-Я... люди Султана угрожая мне дулом винтовки приказали забрать у тебя из сумки дорогой для них артефакт золотую рыбку.
-Ну да помню как у одно из них когда пришили артефакт забрал... А ты как то с ними связался
-Это долгая история...
-А мы никуда не торопимся..
-Хорошо, только воды принесите...
Волк махнул рукой одному из своих и через не сколько мгновений у Арта в руке оказался стакан холодной чистой воды
-Тогда я жил в Америке... Я услышал, как на улице затормозил автомобиль и чей-то голос крикнул:
- Эй, Арт! Если у тебя есть минутка, зайдем ко мне.
Эдди Макинтайр уже шел навстречу, протягивая для приветствия руку.
Через пять минут они уже были в квартире Эдди.
- Садись, Арт. Я уже давно хотел с тобой получше познакомиться. Со всех
сторон только и слышно: ловкий парень Арт, умный парень Арт, у Арта глаза
на затылке...
"Чего ему надо? - настороженно думал Арт. - Просто так он и не плюнет,
не то что в гости позовет... Ишь квартира какая..."
- Давай, Арт, выпьем немножко. Не как хамы какие-нибудь, раз-два, и
нажрался паршивого джина до одурения, а выпьем интеллигентно, красиво,
настоящего виски. Содовой водички - вот так - добавим, льда несколько
кусочков, все как у людей. Ну, за твое здоровье, Арти-бой.
Хотя Арт не в первый раз подносил к губам стакан со спиртным, он до сих
пор не мог еще перебороть в себе физического отвращения, которое вызывал в
нем запах алкоголя. Он с трудом подавил дрожь и сделал глоток. Если бы его
спросили, зачем он выпил первый раз, когда его весь вечер и всю ночь
мутило и выворачивало, он бы с искренним недоумением пожал плечами. Как
зачем? Все так делают.
Виски согрело желудок Арта каким-то странным, прозрачным теплом и
ударило в голову. "Здорово живет этот Макинтайр, шикарно. Телевизор-то,
батюшки, какой, в полстены. А что ему? Он, поди, не ищет годами работу.
Торгует белым снадобьем, обеими руками деньгу загребает. Виски пьет... Что
ему, интересно, все-таки от меня надо, а?"
- Ты вот, наверное, сидишь и думаешь, зачем я тебя пригласил, - сказал
Эдди Макинтайр и хитро улыбнулся.
- Угу, - кивнул Арт. Ему стало жарко, и он расстегнул рубашку.
- Ну ладно, не буду с тобой хитрить. Ты, наверное, слышал, я тут иногда
достаю желающим порцию-другую героина. Мне это так... меньше всего нужно,
дохода почти никакого, а хлопот полон рот. Вот я и хотел тебе предложить,
чтоб ты от меня поработал. Как ты на это смотришь? Все-таки приятнее, чем
мыть посуду у старика Коблера в пивной. Я ведь давно к тебе
присматриваюсь. Парень ты как будто ловкий, ежели ни разу еще не сидел.
- Даже не попадался ни разу, - гордо сказал Арт. Голова у него
чуть-чуть кружилась, лицо Эдди Макинтайра казалось мягким и добрым.
- Вот видишь, хотя ты серьезными вещами-то наверняка и не занимался.
Так что ты скажешь?
- Чего ж говорить, мистер Макинтайр! Если на этом деле можно немножко
подзашибить, чего ж тут говорить! А вы уж на меня положитесь, я вас не
подведу. Я никогда никого не подводил.
- Будем надеяться, - кивнул Макинтайр. - Меня еще никто никогда не
подводил. И слава богу, а то ведь этого я не люблю.
Они еще выпили, и Макинтайр как-то вскользь, мимоходом спросил Арта:
- Тебе еще не пора?
- Что "пора"? - удивился Арт. - В бар-то? Не-е, я там только с шести
начинаю.
- Да я не об этом, - усмехнулся Макинтайр. - Тебе еще кольнуться не
пора?
- Мне? - Арт даже раскрыл рот от удивления. - Да я ведь даже ни разу не
пробовал...
- Ни разу не пробовал? - Макинтайр даже привстал от удивления. - Ну и
дела. А я тебя за взрослого считал... Послушай, Арти, а ты меня, часом, не
разыгрываешь? Ей-богу, ни разу не кололся?
- Ей-богу, - кивнул Арт. Ему было немного стыдно, что его принимали за
взрослого, а он оказался совсем еще пацаном. Ни разу не кололся. "Но ведь,
- подумал он, - говорят, что если уж попадешь на крючок к белому снадобью,
потом не соскочишь. Станешь нарком".
Но мысли его уже потеряли четкость и прозрачность. Они были беспечными
и неуклюжими, словно сытые, толстые щенки. Мало ли что говорят. Почти все
колются, это верно. Привыкнешь... К спиртному тоже, говорят, некоторые
привыкают. Вон старик Мурарка совсем спился... А он, Арт Фрисби, ведь не
привык.
- Это тебе, братец, повезло, что ты у меня в гостях, - засмеялся
ласково Макинтайр. - Такого снадобья, как у меня, тут нигде не достать.
- Простите, мистер Макинтайр, - смущенно пробормотал Арт. - У меня...
денег нет.
- Да ты что, Арти, - обиженно сказал Макинтайр, - ты у меня в гостях, и
я угощаю.
- А ну как попадешь на крючок? - звериная настороженность Арта все еще
давала о себе знать, но перед глазами у него все плыло, волновалось,
покачивалось, и он тут же забыл, что спрашивал.
- Да чепуха это, - пожал плечами Макинтайр. - Вот ты смотри на меня, я
уже лет десять колюсь и ни на какой крючок не попал. Просто надо себя
соблюдать, ну а ты парень волевой, правильный. И пьешь в меру, и вообще не
забываешься. Ну, давай, братец, руку. Да не бойся, это, знаешь, такая
штука, так тебя подымает, что взлетаешь прямо к небу. Ни с чем не
сравнить. Ты меня еще всю жизнь благодарить будешь.
Арт почувствовал, как что-то тоненько укололо его в руку на сгибе
локтя, и открыл глаза. Макинтайр аккуратно укладывал в плоскую коробочку
шприц.
- Ну вот, - улыбнулся он, - будешь теперь человеком, а то прямо как
сосунок грудной... Ты сиди, я скоро вернусь.
Макинтайр ушел, а Арт снова прикрыл глаза. На него медленно
накатывалась некая волна. Она была одновременно прозрачной и розоватой, и
все существо Арта напрягалось, тянулось навстречу к ней. Волна катилась с
беззвучным грохотом, с торжествующим беззвучным ревом, и каждая клеточка
тела Арта вибрировала в унисон с прозрачной и розоватой стеной воды. Но
это была вовсе не вода. Волна прошла сквозь него, прошла и вырвала его из
реальности, в которой он жил. Не было больше узких и вонючих улиц
Скарборо, не было крысиной возни по ночам в комнате, где со стен и потолка
отваливалась штукатурка, не было тяжелых и выщербленных кружек, которые он
должен был мыть в тепловатой грязной воде, не было всегда хмурого взгляда
матери, ее вечно сжатых в ниточку губ, не было мелких краж, когда
вырываешь у старухи из рук потертую сумочку, чтобы найти в ней потом
несколько потертых монет...
Был совсем другой мир, словно омытый той прозрачной и журчащей водой,
которая обязательно текла бы по зеленой лужайке, где стоял бы тот уютный
домик...


Несколько дней Арт все ждал, пока Эдди Макинтайр объяснит ему его новые
обязанности, но тот его все не звал.
Как-то вечером он встретил Крысу - Донована. Крыса брел, покачиваясь,
глубоко засунув руки в карманы брюк.
- Привет, - окликнул его Арт.
Крыса поднял на него стеклянные глаза нарка, с трудом сфокусировал их
на лице Арта и слабо улыбнулся.
- А, это ты, - с трудом пробормотал он, словно язык его не помещался во
рту и еле ворочался там.
- Был на днях у Эдди Макинтайра, - с гордостью сказал Арт, - сам меня
пригласил. Предлагал работать на него. Героин.
- Ну и как, ты уже начал? - спросил Крыса, и Арту померещилось, что в
его неподвижных глазах мелькнула насмешка.
- Нет еще, но я думаю...
- Думай, думай, я тоже думал... - Он повернулся, чтобы уйти, но Арт
схватил его за руку:
- Что ты хочешь сказать?
- Да ничего особенного. Просто то, что и меня в свое время он тоже
приглашал к себе и тоже предлагал работу.
- А ты?
- Что я? Ждал, как и ты, а потом понял.
- Что понял?
- Зачем он меня звал.
- Зачем?
- А затем, чтобы сделать из меня то, что я есть, - паршивого нарка,
которому хоть тресни нужно каждый день добыть хотя бы полсотни НД для
белого снадобья. Понял зачем? Это тебе не боксерская тренировка за
двадцать центов. Помнишь? - в голосе Крысы зазвучало глухое раздражение. -
Впрочем, чего с тобой разговаривать... - Он втянул голову в плечи, зябко
поежился и, покачиваясь, побрел по улице.
Арт стоял потрясенный, потерянный, все еще не веривший до конца в
обман. Он, Арт Фрисби, всю жизнь никому не доверявший, всегда
настороженный, всегда начеку, всегда весь обращенный в слух и внимание,
всегда обманывавший первым, он, Арт Фрисби, оказался последним идиотом,
недоумком. Все это так. Крыса лишь подтвердил то, что он уже начал
подозревать. Мир, пусть жестокий, колючий, холодный и враждебный, но его
мир распадался. Хотелось выть. Броситься ничком на грязный, в трещинах
асфальт и выть, выть, пока с воем не выйдет отчаяние, стыд и ненависть. Но
Арт был дитя цивилизации, в единственное, что она дала ему, - это умение
сдерживать свои импульсы. Выть нельзя - привлечешь внимание. Броситься
ничком нельзя - оставишь незащищенной спину. Незащищенной... Как будто он
уже не открылся, не позволил обмануть себя, одурачить. Но пусть подождет
этот Макинтайр, пока он придет к нему за дозой. Может быть, кто-нибудь и
заглатывает крючок с первого раза, но он не из таких.
На пятый день он достал себе шприц и выложил тридцать НД за дозу
героина, процентов на девяносто разбавленную молочным сахаром. И снова
катилась прозрачная и розовая волна, и снова он тянулся навстречу ей, и не
было больше асфальта и тупиков.
Когда ему снова понадобилась доза, денег у него уже не было. С полдня
он надеялся, что тошнота, поднимавшаяся от желудка вверх, к горлу, вот-вот
пройдет, а завтра он где-нибудь найдет деньги, хотя в глубине души знал,
что найти их ему негде. К вечеру он почувствовал, что больше не может.
Каждые несколько минут тошнота накатывалась все с новой силой, и желание
ощутить сладостное блаженство укола буквально толкало его в спину.
После наступления темноты он отправился на седьмую улицу к
супермаркету. Там всегда в это время толпились люди. "Господи, - тоскливо
подумал он, - ведь попадешься", - но предвкушение укола смыло, унесло
страх. Нужен был укол, нужны были деньги.
Он долго стоял, все боясь сделать выбор, и, когда, наконец, заметил,
что покупателей у магазина становится все меньше, испугался.
Из магазина вышла неопределенного возраста женщина с огромным
фиолетово-багровым пятном в пол-лица. В руке у нее был сверток и сумочка.
В два прыжка Арт очутился около нее и рванул из рук сумочку. На мгновение
он увидел расширенные ужасом глаза, рот, раскрытый в крике. Сумочка была
уже у него в руках, а женщина с пятном все клонилась вперед, словно хотела
стать на колени.
В сумочке оказалось сорок НД. Как раз на приличную дозу.
Через несколько месяцев, когда он встретил Мэри-Лу, ему нужно было уже
как минимум сто пятьдесят НД в неделю. Он был на крючке и знал это, и ему
уже было все равно.

Он увидел ее в первый раз в обрамлении оконного переплета. Она стояла у
открытого окна, откуда когда-то высовывался алкоголик Мурарка и предлагал
Арту научить его цирковому делу. Арт машинально раскрыл ладони и посмотрел
на них. Интересно, смог бы он сейчас подтянуться? Смотри-ка, и труба все
еще на месте. Ничего не меняется в асфальтовом мире Скарборо. Умер старик
Мурарка, появилась девушка. Умирают одни крысы, нарождаются другие.
Подштукатурят в одном месте, обвалится в другом. Теперь уже не нужно было
подпрыгивать. Теперь уже и не нужно было подтягиваться. Кусок ржавой трубы
торчал слишком низко. У него уже появились другие заботы. Он поднял руку и
потер ладонью чугун. Ладонь стала оранжевой и запахла ржавым металлом.
Счастливый запах детства.
- Это для вас низко, - улыбнулась девушка в окне. - На такой высоте и я
подтянусь.
У нее были прямые светлые волосы и смеющиеся синий глаза. Казалось, она
была заряжена смехом под давлением, и он теперь прыгал и бурлил в ней, ища
выхода.
- Попробуйте, - усмехнулся Арт.
Она исчезла в глубине комнаты и через минуту вышла во двор. На ней были
пестренькие узкие брюки и старый, затрепанный джемпер.
- Ой, - сказала она, взглянув на трубу, - она же вся ржавая. Руки
перемажешь... - Она засмеялась и посмотрела на Арта. - Я, наверное, кажусь
вам дурочкой? Честно, я не обижусь...
- Нет, честно, нет, - покачал головой Арт. Она была слишком красивой,
она была выходцем из какого-то другого мира. Здесь, в этом асфальтовом
колодце, так не смеялись. Здесь, может быть, смеялись и громче, но не так.
Не так охотно. Здесь никто не был заряжен на смех. - А вы здесь живете?
- Да, вчера переехала. Ничего конурка. Не очень веселенькая, но жить
можно. А вы?
- О, я здесь родился и вырос, - сказал Арт. Ему хотелось сказать
девушке что-нибудь очень веселое, легкое, остроумное, но он не знал, что
сказать, и лишь смотрел на нее с напряженным вниманием, радуясь тому, что
в мире бывают такие случаи, когда прямые светлые волосы и смеющиеся синие
глаза могут вместе образовать такое вот лицо, от которого ни за что не
хочется отвести глаза. От которого на душе одновременно и весело и
грустно.
- Однако вы могли бы мне и представиться, - засмеялась девушка, - тем
более что вы старожил, а я новосел.
- Арт Фрисби, - наклонил голову Арт, вспоминая, как это делают по
телевизору джентльмены.
- А я Мэри-Лу Никольз. Продавщица в магазине на Седьмой улице. Сегодня
у меня выходной.
- Может быть, мы это как-нибудь отметим?
- Что именно? Что я Мэри-Лу Никольз, что я продавщица или что сегодня я
выходная?
- И то, и другое, и третье, - снова наклонил голову Арт. - Это все
очень важные и конкретные вещи, - он сам удивился своему красноречию, но
почему-то совсем не стеснялся девушки. - Выпьем где-нибудь и пойдем в
кино. Или, может быть, на танцы?
- Мне везет. Не успела переехать на новое место, как уже получила
приглашение. Сейчас я переоденусь. Или так пойти, если в кино? - Она
вопросительно и доверчиво посмотрела на Арта.
- Так. Только так, - твердо сказал Арт.
- Почему?
- Потому что, что бы вы ни надели, ничто не сможет сравниться с этим
туалетом.
Мэри-Лу покатилась со смеху.
- Ну, вы шутник, Арт. И комплименты откалываете, только держись.
Когда они шли к бару Коблера, он как бы невзначай коснулся ладонью ее
руки. Кожа у нее была теплая и сухая, и Арту вдруг стало грустно. Душный
комок подкатил к горлу и застрял там. Он не знал, почему ему грустно, но
понимал, что грусть эта как-то связана с прямыми светлыми волосами, с
доверчиво-смеющимися синими глазами, с теплой и сухой кожей ее руки. И с
ним. Он не понимал, что где-то в его сердце рождалась нежность - чувство
для него незнакомое и даже опасное, потому что пока в его мире места для
нее не было, а ломать привычный мир всегда опасно.


Они начали встречаться, и как-то вечером, глядя, как она расчесывает
волосы перед маленьким в радужных разводах зеркалом, он сказал ей:
- Ты знаешь, я не хотел говорить тебе, но... - Она быстро повернулась,
и в глазах начал расплываться, обесцвечивая их, испуг. - Я на крючке.
- На каком крючке? - в голосе ее звучала тревога.
- На белом снадобье. На героине.
Губы ее разошлись в улыбке, но страх в глазах не исчезал.
- Давно?
- Несколько месяцев.
- Ты бросишь. Ты обязательно бросишь. Ты ведь хочешь бросить?
- Теперь да. Раньше мне было все равно.
- Тогда ты бросишь, милый. Ты ведь сильный. Я нюхом чувствую, какой ты
сильный. Ты, может быть, и сам не знаешь, какой ты сильный. А я знаю, я
никогда не ошибаюсь. Ты мне защитник, один во всем свете. И ты бросишь эту
дрянь ради меня. Бросишь?
Она посмотрела на него, и в глазах были испуг и надежда. Арт был
оглушен. Волна острой нежности захлестнула его сердце. Он нужен кому-то.
Его просят о чем-то. Просто нужен и просто просят. Ради него самого, без
всякого расчета...
Впервые за последние дни комок в горле Арта растаял, растворился и
вышел наружу несколькими слезинками, которые проложили две холодные
дорожки по его щекам. Первые дорожки на щеках за много-много лет. А может
быть, первые в жизни, потому что, сколько он себя помнил, он никогда не
плакал. Конечно, он бросит, возьмет себя в руки и бросит. Это ведь в конце
концов не так уж и трудно. У него ведь воля что надо - захочет - и
сделает. Для Мэри-Лу сделает, для этих синих теперь уже не смеющихся глаз.
В лепешку разобьется, наизнанку вывернется, из своей шкуры выскочит,
только чтобы в синих родных глазах снова заскакал, запрыгал веселым щенком
смех.
Мэри-Лу тихонько провела пальцем по его щекам, и там, где ее палец
касался его кожи, влажные дорожки тут же высыхали.
- Все будет хорошо, - торопливо шептала она, и шепот ее был полон ласки
и веселья, от которого становилось на душе грустно, - все будет хорошо.
Он бросил героин. Он решил, что бросит, - и бросил. День, другой,
третий. Он даже не испытывал тех мук, о которых говорили нарки. Просто все
это были люди слабые, рыхлые, безвольные, не чета ему. Он вот решил - и
бросил.
По ночам ему снилось, как он закатывает рукав рубашки, берет правой
рукой, шприц, легко вкалывает его привычным движением и нажимает на
плунжер. Но прозрачно-розовая волна не катилась на него, не ревела
беззвучно радостным ревом, и тело его не тянулось навстречу. Утром он
чувствовал себя разбитым, слабым, больным. Но он лишь усмехался. Это все
ерунда. Главное - он бросил. Он хозяин себе. Он может даже кольнуться,
чтобы доказать свое освобождение. Если он не получит дозы, он все время
будет сомневаться, действительно ли он поборол эту рабскую привычку. А
если зарядится, докажет себе раз и навсегда, что он хозяин своей воли.
Он кольнулся. Назавтра снова. Будь прокляты эти синие испуганные глаза
и детские пальцы в его волосах. Зачем эти жалкие слова? Зачем мучить
человека, когда радости в этом вонючем асфальтовом мире и без того
маловато? Ну кольнется, ну не кольнется - какое все это имеет значение? Да
и кто ты мне, Мэри-Лу? Много здесь вас таких, только и ждете случая, чтоб
подцепить себе мужа, твари расчетливые. Как вцепятся, так и не отпустят...
"Ты бросишь, ты сильный". Ишь ты. Я и сам знаю, что сильный, что могу
бросить, если захочу. А зачем вообще-то бросать? Лишать себя удовольствия?
Ну ладно, поженятся они, пацан появится. И что? Рассказывать ему про домик
в ОП? Про зеленую травку? Как жить в джунглях без белого снадобья, чем
жить, на что надеяться?
Он знал, что все эти мысли и слова были хлипкой, ненадежной стеной,
которую он возводил между собой и правдой, потому что жить с глазу на глаз
с реальностью дано не каждому. Все это он подсознательно чувствовал и
потому ненавидел себя и Мэри-Лу, которая, сама того не ведая, разрушила
его глиняную крепость. Он ненавидел ее, потому что любил...
- Одному бросить трудно, - сказала как-то вечером Мэри-Лу. - Никто тебя
не понимает, если даже хочет понять. Это ведь как в пословице: сытый
голодного не разумеет.
- Что ты хочешь сказать? - угрюмо спросил Арт и посмотрел на Мэри-Лу. -
Чтоб я в ихнюю больницу записался? Чтоб напичкали меня ихней дрянью, да
так, что потом без двух доз в день и не проживешь? Нет уж, лучше издохнуть
самому по себе. Способов ведь много. Папашка мой однорукий с лестницы
свалился. Сосед один с третьего этажа то ли лишнего себе вколол, то ли еще
что-нибудь, только нашли его утром на лестнице. Почему это все начинается
и кончается лестницей?
- Арти, - прошептала Мэри-Лу, - я... я всегда буду с тобой. Ты ведь не
такой, как другие. Ты... ты мой. Ты вот и грубый, как другие, и на
снадобье, а все-таки что-то в тебе отличает тебя от других. Я вот
чувствую, что именно, а выразить словами не могу. Знаю только, что без
тебя теперь жить не смогу... Все для тебя сделаю...
Через несколько дней он заметил у нее на ноге след. Еле заметный, как
от шприца. Не может быть, сказал он себе, но вскоре заметил второй.
- Мэри-Лу, - сказал он и посмотрел ей в глаза, и понял, что не ошибся,
потому что в синих ее глазах уже клубились первые стеклянные облачка
героина. - Ты... ты... - закричал он и поднял руку, чтобы ударить ее, но
удержался. - Зачем? Ты? Ты ведь... для меня... вся жизнь...
Слова были какие-то жалкие, нелепые, растерянно моргающие, как глаза
отца. Тогда, когда он извинялся перед ним, трехлеткой, что забыл про свою
культю.
Мэри-Лу медленно улыбнулась ему, и в улыбке почему-то была бесконечная
радость.
- Я хочу, чтоб тебе легче было бросить. Одному трудно. Эдди Макинтайр
говорит, что легче всего бросить вдвоем, когда оба понимают друг друга и
поддерживают друг друга.
- Это тебе сказал Эдди Макинтайр? - спросил Арт.
- Да, он был очень добр. Ничего с меня не взял. Даже подарил шприц.
Вдвоем вам, говорит, будет легче. Вдвоем вы быстро бросите.


Они не бросили вдвоем, и вскоре им нужно было не меньше пятисот НД в
неделю. А пятьсот НД - это уже немалые деньги. Этих денег из сумочек,
отобранных у старух, не натрясешь. Дважды Арт удачно ограбил маленький
магазин на Шестой улице. Несколько раз они вместе ходили в супермаркет, и
Мэри-Лу удалось стащить с прилавка кое-какие мелочи. Они даже изобрели
новый способ превращения этих товаров в деньги. Продавать их было бы
процедурой долгой, да и возьмешь за них десятую часть того, что они
стоили. Вместо этого Мэри-Лу приносила краденое в магазин, говорила, что
она передумала, и ей возвращали стоимость вещи.
Денег все равно не хватало, и Мэри-Лу стала исчезать по вечерам на
несколько часов. Однажды она пришла с подбитым глазом, но Арт не спрашивал
ее, куда она ходила. Она приносила деньги, а деньги означали жизнь. Нет,
не прозрачно-розовую волну. Он уже давно не слышал ее беззвучного и
радостного грохота. Ему уже было не до теплого ветра и живого, влажного
ковра под босыми ногами. Шприц теперь отделял его от невыносимых мук,
которые он испытывал без белого снадобья. Только шприц давал возможность
дышать, успокаивал нервы и плавно уводил куда-то в сторону, отодвигал
вечно караулившую за углом тошноту...
Знал ли он, куда она ходила и как добывала деньги? О, это был непростой
вопрос. Он не знал, потому что не хотел знать. Но он знал, что не хотел
знать. Поэтому самое важное было - не думать ни о чем, а в этом как раз и
помогало белое снадобье. То, на которое она приносила денег. То, которое
как раз и давало возможность не думать, откуда она приносит деньги...


На улице было пасмурно и холодно. Дождя не было, но воздух был
перенасыщен влагой, которая оседала на ворсистой куртке крошечными
белесыми каплями. В подъезде пахло застоявшейся сыростью и влажной
штукатуркой, и запах этот напоминал запах сырых пеленок.
На сегодня, кажется, у Мэри-Лу снадобья хватит, завтра... Завтра видно
будет. Завтра не существовало. Мир кончался сейчас, на этом мгновении,
которое медленно, тошнотворно медленно, в такт его неверным шагам,
двигалось вместе с ним по грязной лестнице. На шестой ступеньке выбита вся
середина, не попасть бы туда ногой. На штукатурке гвоздем выцарапано:
"Поли". Поли... Зачем Поли? Почему Поли? Мягкими, обессиливающими волнами
накатывалась тошнота. Она поднималась откуда-то снизу, клубилась в
желудке, собиралась с силами, а потом уж липким, холодным прибоем
накатывалась на сердце и горло. Арт остановился, несколько раз глубоко
вздохнул, но тошнота требовала не кислорода, а вечерней дозы белого
снадобья. Хорошо, что у Мэри-Лу на сегодня есть чем кольнуться...
Он толкнул плечом дверь комнаты, но она не подалась. Может быть,
Мэри-Лу нет дома, подумал он, и еще раз толкнул дверь. Она слегка
приоткрылась, одновременно послышался грохот, и он понял, что перевернул
стул. Почему? Зачем стул у двери? Обгоняя охвативший его страх, Арт
пошарил рукой по стенке, нащупал выключатель, но еще прежде, чем он
щелкнул им, он уже знал, что Мэри-Лу дома и что он не увидит ее.
Она висела на веревке, прикрепленной к трубе, что проходила почти под
потолком. Синие глаза были открыты и пусты. На трубе ржавчина. У ржавчины
свой запах. Но как его выразить словами, если он не похож на другой запах?
Запах ржавого металла. Лучше всего чувствуешь этот запах, когда касаешься
металла подбородком.
Одна туфля осталась у нее на ноге, другая упала на пол. Та, что
осталась на ноге, зацепилась за пальцы и висела просто чудом. "Осторожно,
чтобы не упала", - пронеслось в голове у Арта. Когда-то, должно быть, на
стельке была выдавлена фирменная марка, но сейчас осталось лишь темное
пятно. Арт стоял, глядя на туфлю, и пытался сообразить, как же все-таки
называлась фирма. Нет, как ни старайся, не определишь - все буквы стерты.
На столе лежала записка.
"Дорогой Арт! Мы проиграли. Эдди Макинтайр ошибся. Вдвоем еще тяжелей.
Я больше не могу. Прости. Если сможешь, спасись. Ради нас".
Арт аккуратно и неторопливо сложил записку, засунул ее в карман. Его
тошнило. Его все рвало и рвало, и он не в силах был остановиться. Холодный
и липкий пот стекал со лба. Он упал на пол. Он плакал, и его тошнило. И
спина у него были открыта, не защищена. За ней висела Мэри-Лу.


- Давай иди, - кивнул Арту сержант и показал подбородком на обитую
пластиком дверь. - Капитан освободился.
- Спасибо, - сказал Арт и толкнул ладонью дверь. Она открылась с
вкусным чмоканьем, и он очутился в кабинете начальника.
Капитан Доул, крупный человек лет сорока, с оспенным лицом и сонными
серыми глазами, скучно зевнул, вздохнул и принялся нарочито медленно
набивать трубку. Раскурив ее и выпустив несколько клубов дыма, он
посмотрел на Арта и сказал:
- Ну?
- Вот, прочтите. - Арт протянул полицейскому капитану записку Мэри-Лу.
Тот скользнул по ней глазами.
- Ну?
- Понимаете, - Арт поднял глаза на капитана, - сначала Эдди Макинтайр
обманом приспособил к белому снадобью меня, а теперь вот ее. - Он кивнул
на записку. - Он уверял ее, что вдвоем бросить легче, чем одному... Она
хотела мне помочь... Повесилась...
- Ну? - капитан боялся, что трубка погаснет, и несколько раз быстро
втянул воздух. - И что ты хочешь от меня?
- Этот Эдди Макинтайр людей губит... Сначала я вот... А теперь она... И
других много... На лестнице...
- Ладно, ты посиди там, сержант тебе покажет, а я пока вызову сюда
Эдди.
Арт сидел на жесткой скамейке и рассматривал фотографии десяти
разыскиваемых полицией наиболее опасных преступников. Эдди Макинтайра
среди них не было.
Удивительно он себя чувствовал сейчас. Пустота и тяжесть. Не было ни
сердца, ни желудка, ни печени - ничего. Он был пуст. Пуст и холоден, как
поздняя осенняя улица. И вместе с тем он весил тонны, тонны. Тяжелая
пустота. Пустая тяжесть.
- Эй, - крикнул ему сержант, - иди!
Он снова вошел в кабинет капитана. На стуле у стола сидел Эдди
Макинтайр. Увидев Арта, он грустно улыбнулся. Не зло, не с ненавистью, не
с обидой даже, просто грустно.
- Как ужасно, - сказал он, - такая молодая...
- Эдди, - сказал капитан, - этот человек утверждает, что ты специально
приохочиваешь людей к белому снадобью. Специально, чтоб потом наживаться
на них. Что ты можешь сказать?
Арт, не веря себе, с надеждой посмотрел на капитана. С самого детства,
с первым глотком асфальтового воздуха, с молоком покойной матери он всосал
в себя страх и недоверие к полиции. Полиция защищала тех, кто жил не в
джунглях. Но ведь попадаются же иногда люди и среди свиней. Редко,
конечно, но должны же попадаться...
- Так что ты скажешь, Эдди? - еще раз переспросил капитан. - Это ведь
серьезное обвинение.
- По-моему, - ответил кротко Эдди, - этот человек не ведает, что
говорит. - И снова сказал без злобы, без гнева. С грустью, с жалостью, с
сожалением.
- Это мы сейчас проверим. Ну-ка, - капитан кивнул Арту, подзывая его к
столу, - ближе, подойди ближе.
Капитан поднялся, потянулся, разминая затекшую спину, и что-то в его
плечах вкусно хрустнуло. Он еще раз потянулся через стол и ударил Арта по
щеке. Письменный стол и потолок дернулись, поменялись местами, и Арт
лениво и безразлично понял, что лежит на полу. Откуда-то издалека донесся
голос капитана:
- Может, посадить паскудника на годик-другой? Впрочем, тогда он, не дай
бог, отвыкнет от снадобья и перестанет носить тебе свои денежки. - Голос
гудел громко, раскатисто, жирно. - Ишь ты, нарк паршивый, говорит, Эдди
Макинтайр людей губит. Это ж надо, всякая шваль будет ко - мне ходить.
Он ярил себя, рисуясь перед Эдди Макинтайром, но в глазах его застыла
скука. Будни, служба, плохо вымытые окна кабинета, простуженное шипение
кондиционера...
Капитан вышел из-за стола, одной рукой рывком поднял Арта на ноги и,
прищурившись, нацелился его головой на дверь своего кабинета.
- Осторожнее, капитан, - улыбнулся Эдди Макинтайр, - не сломайте,
Христа ради, ему шею. Все-то вам хочется лишить меня клиента.
- Ладно, Эдди, - кивнул капитан. - Это уж как получится. Считай, что
его шея и основание черепа в руках божьих. - Он раскачал Арта и толкнул
его головой вперед. В полусознании Арт выбросил вперед руки - у него с
детства была быстрая реакция, - и голова его осталась цела...


Он медленно брел по обочине шоссе, оставив за спиной Скарборо, шел не
оборачиваясь, когда сзади нарастал вой приближающейся машины. Они
пролетали мимо, успев толкнуть его жаркой, тугой воздушной волной, и
уносились, таяли в знойной дымке.
Вскоре он свернул с шоссе на грунтовую дорогу. Идти по обочине шоссе
было довольно опасно. Кто-нибудь мог выстрелить из проносившейся машины,
хотя днем это случалось не часто, мог зацапать его и полицейский патруль.
Что за человек на обочине шоссе, куда идет? Попробуй объясни им, когда он
и сам толком не знал. Он знал только, что ему нужна была какая-нибудь
ферма. Выйдет - хорошо, не выйдет - еще лучше.
Через несколько часов он почувствовал, что силы оставляют его. Язык
распух и не помещался во рту. Слюна была горькой, горячей и густой... Что
напоминает ему мысль о слюне? Не помнит... Неважно. Хуже, что очень
подкатывает тошнота и в голову бьют мягкие, но болезненные молотки. Упадет
- и черт с ним...
Ферма была небольшой. Точно такой, какой он представлял их себе. И
мохнатая собака, что лаяла сейчас на него, припадая от возмущения на
передние лапы, тоже была точно такой, какой он их представлял себе.
У дома тарахтел трактор, впряженный в тележку с удобрениями. Удобрение
было белым. Почти как белое снадобье, подумал Арт, и подошел ближе. У
трактора стоял загорелый худощавый старик в широкополой шляпе и ковырялся
в двигателе. Должно быть, регулировал обороты холостого хода, потому что
трактор то и дело менял тембр своего гудения. Из-за него он и не слышал
лая. Но вот старик поднял голову, увидел Арта, и в руке его сразу появился
пистолет. Арт вскинул кверху руки, опустил их, распахнул куртку, снова
поднял руки.
Старик выключил двигатель и в плотной, негородской тишине вопросительно
смотрел на Арта, поигрывая пистолетом.
- Что надо? - спросил наконец старик. - Работы у меня нет. Проходи. -
Он был высок и худ. Его загорелая кожа была покрыта еще более темными
морщинами. Хоть он и держал в руках оружие, в глазах был страх.
- Мне не нужна работа, - сказал Арт, с трудом преодолевая сопротивление
вязкой слюны.
- А что тебе нужно?
- Вы только выслушайте меня, - вяло сказал Арт. Тело его медленно
подрагивало от слабости. - Мне от вас нужно только одно - какой-нибудь
сарай. Поставьте туда ведро воды и заприте меня там. Так, чтобы я не мог
выйти. Что бы я ни делал, как бы вас ни умолял, не открывайте. Если даже я
не буду шевелиться, не открывайте. Если я буду просить у вас чего-нибудь,
не отвечайте и не открывайте. Откройте через две

0

GaYcc
Эксперимент))) пофигу вернемся к старой теме)

0

Честно скажу - мне лень читать, поэтому оценю позже..

0

уже по замечаниям GaYcc'а я понял, что на данном этапе читать сие произведение будет отрицательно сказываться на моей псхике во время прочтения.
хватит с меня левицкого (с)

0

Не ценят тут люди летературу!Мой расказ про двох гомо-сталкеров забросали какашками(

0

Beznogim
Вахахаха)))) Я б тоже пару какашек кинул)))

0

Великий и Ужасный Пиладус
Ты прочитай сначала

0

ты прочитай сначала...
а потом камешки кидай!!! xDDD

0

Да о чем вы говорите, ребята? GaYcc, какие там диалоги, о каком оживлении ты говоришь? Самый большой штамп в тексте ЭТОГО произведения - то, что это чужой текст!
Славян, ты о чем толкуешь? Нечему тут сказываться на психике! Это плагиат. Человек наипозорнейше и наинаглейше содрал текст (буква в букву) с известного произведения в жанре sci-fi!

Автору: заранее прошу меня извинить, если мои слова покажутся обидными (да что там - даже грубыми)...
Прочитал внимательно. С момента прочтения фразы "Эдди Макинтайр уже шел навстречу, протягивая для приветствия руку." и до конца поста валялся от смеха, одновременно пытаясь понять: тот, кто постил, решил, что на форуме сплошные лохи?

Автору: юноша, плагиат - позорнейшее из позорнейших действий в литературной области. Или ты думал, что среди жителей форума никто не читал роман Зиновия Юрьева "Белое снадобье"?

От меня - анреспект, куча минусов и черная метка позора. Прости, но это правда, а на правду нельзя обижаться...

0

ну, плагиат это одно.
а человек, который попытался впихать совершеенно чужой рассказ во вселенную сталкера...

0

плагиат это одно.
а человек, который попытался впихать совершеенно чужой рассказ во вселенную сталкера...

Это одно и то же. Он не во вселенную попытался впихнуть, а в рассказ, добавив чуток отсебятины и выдав итог за свое творчество. Цитирую:

Вот пролог (или как там это называется)))...

Затем:

1- глава почти готова, еще минут 15-20 от силы 25 и выложу

Проходит чуть меньше часа:

Вроде все... там будет момент когда начал писать от 3 лица... главу еще буду дорабатывать у кого есть идеи пишите...

0

Спасибо, значит, Юрьева я тоже читать не буду.
И правильно сделаешь, уж поверь... Юрьеву я бы минусовал не меньше, а то и больше, за туфту, которую теперь молодежь считает "шедевром научной фантастики" (подобные отзывы, клянусь, находил на просторах инета!).

0

О Лукьяненко речи нет. Поверь, даже самое неудачное его произведение (а таковые, ты прав, имеются) в сравнении со "Снадобьем" - шедевр против какашки.

0

Народ, сори что сплагиатил...думаю заслуживаю пойти в баню.... Но все же у меня есть идеи, но все же их не хватает, мне нужны ваши идеи и ваши советы... Вот одна моя идея. Гл. герой приходит к ученым и обнаруживает что они ( ученые) ставят опыты над людьми, пытаясь скрестить человеков... с кровососом( контролером, снорком....что больше понравится))) НУ что то типо того)))

0

Вот одна моя идея. Гл. герой приходит к ученым и обнаруживает что они ( ученые) ставят опыты над людьми, пытаясь скрестить человеков... с кровососом( контролером, снорком....что больше понравится))) НУ что то типо того)))
Убило)) Просто убило))) Лучше найди другую идею.

0

Гл. герой приходит к ученым и обнаруживает что они ( ученые) ставят опыты над людьми, пытаясь скрестить человеков... с кровососом( контролером, снорком....что больше понравится
Слишком избитая, изжеванная тема, поверь на слово. Думай. Напряги мозн, придумай что-нибудь неординарное. Но в разумных рамках - чтобы не казалось полным абсурдом.

0

Тише,тише, не надо так. Он извинился за неудачную шутку с копипастой - что ж, теперь его можно посылать? Ведь можно и без посылов обойтись. Не надо, Гаусс, это некрасиво. Ведь он-то никого не посылал. И даже не надменничал в ответ. А за оскорбление эстетических чувств плагиатом слать на три буквы слишком уж неадекватно. Полагаю, ситуация исчерпана?

Автор, думай. Прежде всего поставь себе основную задачу (и здесь Гаусс абсолютно прав!) - книга не должна быть стрелялкой. Либо вообще, либо частично. "Дом у болота" - вообще не экшен, а между тем читается на одном дыхании.
Обращай внимание на детализацию. Ты не сценарий школьного мероприятия хочешь написать, а книгу.

Если намерен писать только для школьников, тогда, конечно, можно и примитивно: "сталкер Пупкин сменил магазин, передернул затвор и начал опять стрелять в бегущих "мародеров".

Но если хочешь, чтобы книга действительно вызвала интерес, тогда продумывай каждый эпизод, каждую сцену, каждую фразу. И при этом старайся избежать перенасыщенности деталями. Примерно вот так: "Автомат забился в руках, как бешеный зверек, и почти сразу же смолк, сожрав весь рожок буквально за несколько секунд. Пупкин, коротко выматерившись, выхватил из армейской разгрузки второй магазин, и ткнул им в фиксирующий рычажок, машинально применив способ, которым во время боя пользуется любой опытный сержант. Пустой магазин вылетел с готовностью заключенного, только что втихаря выбравшегося за колючую проволоку. Второй звонко щелкнул, становясь на место. Звук щелчка практически слился с лязгом передергиваемого затвора - настолько быстро Пупкин рванул его на себя. Трое наиболее шустрых мародеров уже практически подбежали к его временному убежищу, и Пупкин, привстав на колено, выплюнув очередную матерную фразу, от бедра хлестанул по троице очередью на полмагазина..." (с) Master Corwin, 2011

Эпизод не дарю, не надейся. Копирайт имеется.

0

народ как думаете рассказ про то как сталкер попал в ледяной гейзер и выжив стал монстром из чистого льда покатит

0

Пиладус, если не чувствуешь, что сможешь набраться терпения - лучше плюнь и не берись за перо...

0

например
... сидя на заброшеной ферме он снова и снова прокручивал в памяти тот злополучный день . Нет начинался он не тоштобы совсем поршиво , но и не великолепно выйдя из подвала сидоровича и отдав кругленькую сумму за хранение своих вещей , он отправился по давно отмеченому маршруту. в этот раз это была всеволиш небольшая прогулка до агропрома и обратно . деньги заканчивались , и надо было чтото делать , храп собирался всево лиш сходить за артами из тайника одного бандюка и сбыв их снова вернутся за периметр до следующего вброса...

0

shadow of stalker, грамматика сильно хромает. Это большой минус, уж поверь...

0

ладно раскажу о не справедливости мира что не всё в зоне заканчивается хорошо

0

выходя от сидора храп начисто забыл что под мостом ему понадобится пару бутылок водки для военных. Сидорович был очень занят какимто заказом из-за периметра и не стал открывать "чтож, поторгуем с новичками" подумал он и пошол в лагерь напротив берлоги Сидоровича. деревня была полу пустой. Волк и жмур взяв человек с 10 отправились на ферму поговаривали что там раненый кровосос обзавёлся , хоть и не понятно зачем он пришЁл так близко к периметру.
у костра сидели все кто остался их было человек 7-8 . шраму сразу уступили место . он как ни как уже успел потоптать зону.
- у кого водка есть, поинтересовался он.
- у сидора , решил сострить молодой сталкер явно пришол сюда за день два до меня. за такое можно было и в морду дать да только дорога была дальней так -что
повоевать успеем.
- у меня пара бутылок осталась, сказал малолетка справа а тебе за чем .
- не твоё дело .
- но водка моя проведи под мостом и отдам .
- щас мне и так забот хватает.
- ну ладно, шрам посмотрел на наглеца отвесил подзотыльника такого что малолетка чуть не полетел в костёр
- ладно пошли , но отстанеш ждать не буду , и водку давай

0

выходя от сидора храп начисто забыл что под мостом ему понадобится пару бутылок водки для военных. Сидорович был очень занят какимто заказом из-за периметра и не стал открывать "чтож, поторгуем с новичками" подумал он и пошол в лагерь напротив берлоги Сидоровича. деревня была полу пустой. Волк и жмур взяв человек с 10 отправились на ферму поговаривали что там раненый кровосос обзавёлся , хоть и не понятно зачем он пришЁл так близко к периметру.
у костра сидели все кто остался их было человек 7-8 . шраму сразу уступили место . он как ни как уже успел потоптать зону.
- у кого водка есть, поинтересовался он.
- у сидора , решил сострить молодой сталкер явно пришол сюда за день два до меня. за такое можно было и в морду дать да только дорога была дальней так -что
повоевать успеем.
- у меня пара бутылок осталась, сказал малолетка справа а тебе за чем .
- не твоё дело .
- но водка моя проведи под мостом и отдам .
- щас мне и так забот хватает.
- ну ладно, шрам посмотрел на наглеца отвесил подзотыльника такого что малолетка чуть не полетел в костёр
- ладно пошли , но отстанеш ждать не буду , и водку давай

ну как начало сойдёт или лучше даже не пытаться

0

лучше не пытайся. поверь.
сейчас те книги, которые выпускают по сталкеру, плавно переросли в какую то х@йню.уж поверь, я в ташкенте книги не КАЧАЮ, а покупаю, как все приличные люди.И мне приходится выбирать, что читать.Лично я считаю, что Левицкий после книги "Выбор оружия" сдулся.В прямом смысле. "Сердце Зоны" - ИМХО полнейший бред. Орехова, увы, пока не получилось почитать, и я принципиально не качаю. Но среди всех прочитанных восьми книг, на данный момент лучше всех пишет Калугин. Его "Мечта на поражение" заставила меня перечитать ее 5-6 раз.. И с каждым разом я понимаю, что, наверное, лучше никто не напишет.
Сорри за оффтоп, это лишь ИМХО, так что срач разводить не стоит)

0

Великий и Ужасный Пиладус
Т.е. плагиатил и требовал не кидаться тапками? Это что-то новенькое.
Thaddeus [ex Slavien Cowalski]
Начёт "Сердце Зоны" согласен полностью, дочитал до конца только потому, что повёлся на замануху типа "завязка STALKER 2".

0

shadow of stalker
Ха мой слеш рассказ и то лучше

0

Не рассказ,а вестерн.Пафоса,глупых фраз в стиле американского боевика уйма.
С этой минуты ты работаешь на меня, Арти-бой
Точно,вестерн.

shadow of stalker
Прости конечно,но лучше даже не пытаться.

0