Иван Васильевич (ч.1)

Акт второй
Комната Тимофеева. В ней — Иоанн и Тимофеев. Оба в волнении.
Иоанн. О боже мой, господи вседержитель!
Тимофеев. Тсс... тише, тише! Только не кричите, умоляю! Мы наживем страшную беду и, во всяком случае, скандал. Я и сам схожу с ума, но я стараюсь держать себя в руках.
Иоанн. Ох, тяжко мне! Молви еще раз, ты не демон?
Тимофеев. Ах, помилуйте, я же на чердаке вам объяснил, что я не демон.
Иоанн. Ой, не лги! Царю лжешь! Не человечьим хотением, но божиим соизволением царь есмь!
Тимофеев. Очень хорошо. Я понимаю, что вы царь, но на время прошу вас забыть об этом. Я вас буду называть не царем, а просто Иваном Васильевичем. Поверьте, для вашей же пользы.
Иоанн. Увы мне, Ивану Васильевичу, увы, увы!..
Тимофеев. Что же делать, я понимаю ваше отча¬яние. Действительно, происшествие удручающее. Но кто же мог ожидать такой катастрофы? Ведь они ключ унесли с собой! Я не могу вас отправить обратно сейчас!.. И вы понимаете, что они оба сейчас там, у вас! Что с ними будет?
Иоанн. Пес с ними! Им головы отрубят, и всего делов!
Тимофеев. Как отрубят головы?! Боже, я погубил двух людей! Это немыслимо! Это чудовищно!
Пауза.
Вы водку пьете?
Иоанн. О, горе мне!.. Анисовую.
Тимофеев. Нет анисовой у меня. Выпейте горного дубнячку, вы подкрепитесь и придете в себя. Я тоже. (Вынимает водку, закуску.) Пейте.
Иоанн. Отведай ты из моего кубка.
Тимофеев. Зачем это? Ах да... Вы полагаете, что я хочу вас отравить? Дорогой Иван Васильевич, у нас это не принято. И кильками в наш век гораздо легче отравиться, нежели водкой. Пейте смело.
Пыот.
Иоанн. Как твое имя, кудесник?
Тимофеев. Меня зовут Тимофеев.
Иоанн, Князь?
Тимофеев. Какой там князь! У нас один князь на вСЮ Москву, и тот утверждает, что он сын кучера.
Иоанн. Ах, сволочь! Пытать его, вот он и призна¬ется!
Тимофеев. Не надейтесь. Сколько его ни пытайте, он We признается, поверьте мне. Ваше здоровье!.. Нет, как подумаю, что они там, с ума схожу!.. Пейте. Закусите ветчинкой.
Иоанн. День-то постный...
Тимофеев. Ну, кильками.
Иоанн. Ключница водку делала?
Тимофеев. Ну, пускай будет ключница... Долго объяснять...
Иоанн. Так это, стало быть, такую ты машину сделал? Ох-хо-хо!.. У меня тоже один был такой... крылья сделал...
Тимофеев. Нуте-с?..
Иоанн. Я его посадил на бочку е порохом, пущай полетает!..
Тимофеев. И правильно!
Иоанн! Ты, стало быть, тут живешь? Хоромы-то тесные.
Тимофеев. Да уж, хОромы неважные.
Иоанн. А боярыня твоя где?
Тимофеев. Моя боярыня со своим любовником Якиным на Кавказ сегодня убежала.
Иоанн. Врешь!
Тимофеев. Ей-богу!
Иоанн. Ловят? Как поймают, Якина на кол посадить. Это первое дело...
Тимофеев. Нет, зачем же? Нет... Они любят друг друга, ну и пусть будут счастливы.
Иоанн, И то правда. Ты добрый человек... Ах ты, боже! Ведь это я тут... а шведы, йедь они Кемь взяли! Боярин, ищи ключ! Отправляй меня назад!
Тимофеев. Понимаете, я сам бы сейчас побежал к слесарю, но дома ни копейки денег, все жене отдал.
Иоанн. Чего? Денег? (Вынимает из кармана золотые монеты.)
Тимофеев. Золото? Спасены! Иван Васильевич, все в порядке! Я сейчас в торгсин, потом к слесарю, он сделает ключ, мы откроем аппарат.
Иоанн. Я с,тобой пойду,.
Тимофеев. По улице? О нет, Иван Васильевич, это невозможно. Вы останьтесь здесь и ничем не выдавайте себя. Я даже вас запру, и, если кто будет стучать, не открывайте. Да никто прийти не может. Спасибо Якину, что жену увез... Словом, ждите меня, сидите тихо.
Иоанн. О господи!..
Тимофеев. Через час я буду здесь. Сидите тихо!
Тимофеев, закрыв дверь своей комнаты, уходит.
Иоанн один, рассматривает вещи в комнате.
На улице послышался шум автомобиля.
Иоанн осторожно выглядывает в окно, отскакивает. Пьет водку.
Иоанн (тихо напевает). Сделал я великие прегреше¬ния... пособи мне, господи... пособите, чудотворцы московские...
В дверь стучат.
Иоанн вздрагивает, крестит дверь, стук прекращается.
Ульяна (за дверью). Товарищ Тимофеев, простите, что опять осмелилась беспокоить во время вашей семей¬ной драмы... Что, Ивана Васильевича не было у вас? Его по всему дому ищут. Товарищ Тимофеев, вы не имеете права отмалчиваться!.. Вы, товарищ Тимофеев, некуль¬турный человек!
Иоанн крестит дверь, и голос Ульяны пропадает.
Иоанн. Что крест животворящий делает. (Пьет водку.)
Пауза.
Потом в двери поворачивается ключ.
Иоанн крестит дверь, но это не помогает. Тогда Иоанн прячется за
ширму.
Дверь открывается, и входит Зинаида. Бросает чемоданчик. Рас-строена.
Зинаида. Какой подлец! Все разрушено! И я... зачем же я открыла все этому святому человеку?.. (Смотрит на стол.) Ну конечно, запил с горя!.. Да, запил... И пате¬фон... откуда же патефон? Хороший патефон... Кока, тебя нет? Ничего не понимаю!.. Здесь оргия какая-то была... Он, наверно, за водкой пошел. С кем он пил? (Разворачи¬вает сверток.) Штаны! Ничего не понимаю! (Заводит патефон.)
Иоанн за ширмой припадает к щелке.
И вот опять здесь... обманутая самым наглым образом.
, Через некоторое время на парадном звонок.
Зинаида выходит в переднюю, открывает дверь.
Входит Я кин, молодой человек в берете, в штанах до колен и с !?t бородой, растущей из-под подбородка.
^ ЖШШШЯшЁк.':
Я кин. Зина, это я.
Зинаида. Как? Это вы?! Вон! (Уходит в комнату Тимофеева.)
Я кин (у дверей). Зинаида Михайловна, вы одни? Откройте, прошу вас.
Зинаида. Я негодяям принципиально не откры¬ваю.
Я кин; Зина! Я молю вас, Зина, я вам сейчас все объясню, Зина, выслушайте меня.
Зинаида открывает дверь.
(Входя в комнату Тимофеева.) Зиночка, что случилось? Почему вы убежали? Я не понимаю...
Зинаида. Арнольд Савельевич, вы негодяй!
Я кин. Боже, какие слова! Зиночка, это недоразуме¬ние, клянусь Пятой кинофабрикой!
Зинаида. Недоразумение!.. Он объяснит!.. Я бро¬саю мужа, этот святой человек теперь пьянствует, как черт знает что, я покидаю чудную жилплощадь, рас¬стаюсь с человеком, который молился на меня, сдувал пылинки, гениального изобретателя!.. Еду к этому под¬лецу и...
Якин. Зина, какие слова!..
Зинаида. Вы еще не знаете настоящих слов! Я бы вам сказала!.. И за два часа до нашего отъезда я застаю у него неизвестную даму...
Якин. Зина!..
Зинаида. ...которую он нежно держит за руку!..
Якин. Зиночка, я проверял с нею сцену! Это моя профессиональная обязанность!
Зинаида. Хватать за локти? Нет, хватать за локти, вы ответьте! (Дает Якину пощечину.)
Я кин. Зинаида Михайловна! Товарищи, что это такое?!
Зинаида. Вон!
Якин. Зинаида, поймите, ведь это же эпизод! Она же курносая!
Зинаида. Как? Она будет сниматься!
Якин. Маленькая роль... Крохотный, малюсенький эпизодик! Я же не могу снимать картину без курносой! И потом, позвольте, вы меня ударили! Режиссера?
Зинаида. Снимайте курносых, безносых, каких хоти¬те! С меня довольно! Я ухожу к Косому, в постановку «Бориса Годунова».
Я кин. Косой халтурщик! Никакой постановки у него не будет!
Зинаида. Я извиняюсь, постановка утверждена! И я буду играть царицу! Я не интересуюсь больше вашими «Золотыми яблоками» в Гаграх!..
Я к и н. Да поймите же, что у него нет никого на роль Иоанна Грозного! Картину законсервируют, ко всем чертям, и тогда вы вспомните меня, Зинаида!
Зинаида. Нет Иоанна? Простите, я уже репетирова¬ла с ним.
Я кин. Где вы репетировали?
Зинаида. Здесь же, у себя на квартире!.. И когда мы проходили то место, где Бориса объявляют царем, Косой, уж на что твердый человек, заплакал как ребе¬нок!..
Я кин. Репетировать за моей спиной? Это предатель¬ство, Зинаида! Кто играет Бориса, царя? Кто?
Иоанн (выходя из-за ширмы). Какого Бориса-царя ? Бориску?!
Зинаида и Якин застывают.
А подойди-ка сюда, холоп!
Зинаида. Господи, что это такое?!
Якин. Как, вы действительно репетируете? Боже, какой типаж!
Зинаида. Кто это такой?!
Иоанн. Бориса на царство?.. Так он, лукавый, пре¬злым заплатил царю за предобрейшее!.. Сам царствовати и всем владети!.. Повинен смерти!
Якин. Браво!
Зинаида. Боже мой... Якин, объясните мне... Якин, спрячьте меня!
Иоанн. Ну ладно! Потолкует Борис с палачом опосля. (Якину.) Пошто ты боярыню обидел, смерд?
Якин. Замечательно! Поразительно! Невиданно!.. Я не узнаю вас в гриме. Кто вы такой?! Позвольте представиться: Арнольд Якин. Двадцать тысяч, а завтра в девять часов утра Пятая фабрика подписывает с вами контракт. Ставить буду я. Как ваша фамилия?
Иоанн. Ах ты, бродяга! Смертный прыщ!
Якин. Браво!! Зинаида, как же вы скрыли от меня это?!
Иоанн бьет Якина жезлом.
Позвольте!! Что вы, спятили?.. Довольно!..
Иоанн. На колени, червь! (Хватает Янина за бороду.) Я кин. Это переходит границы, это хулиганство! Зинаида. Очевидно, я сошла с ума... Кто вы такой? Кто вы такой?
Иоанн. Князь Тимофеев, ко мне! Поймали обидчика, сукина сына Я кина!
Якин. На помощь!! Граждане!.. Кто-нибудь... Зинаида. Помогите! Кто он такой?! Разбойники! В квартире разбойник!..
В передней появляется Шпак, прислушивается к крикам.
Ах нет! Боже мой, я поняла! Это настоящий царь! Это Коке удался опыт! (Иоанну.) Умоляю, отпустите его!
Иоанн (выхватив из-под кафтана нож, кричит Якину). Молись, щучий сын!
• Шпак заглядывает в дверь.
Живота или смерти? Проси у боярыни!
Якин (хрипит). Живота...
Иоанн. Подымайся, гад!
Якин. Что же это такое, я вас спрашиваю?! (Шпаку.) Гражданин*, спасите от разбойника!
Шпак. Репетируете, Зинаида Михайловна?
Зинаида. Репе... репетируем...
Якин. Какая же это репе... Гражданин!..
Иоанн. Что?.. Целуй руку! Учили тебя, подлеца! Якин. Руку? Я не жел... Сейчас, сейчас... (Целует руку Иоанну.)
Зинаида (Иоанну). Умоляю вас, сядьте.
Иоанн садится.
Шпак. Натурально как вы играете! Какой царь типичный, на нашего Буншу похож. Только у того лицо глупее. Обокрали меня, Зинаида Михайловна! (Заливает¬ся слезами.)
Якин пытается скрыться.
Иоанн. Куда?!
Якин. Я здесь, я здесь...
Зинаида (Шпаку). Погодите, я ничего не понимаю... как обокрали?
Шпак. Начисто, Зинаида Михайловна! Я извиняюсь, граждане, никто не встречал на лестнице блондинку из Большого театра? Она и обработала... Вот какой домик у нас, Зинаида Михайловна.


Иоанн. Убиваешься, добрый человек?
Шпак. Гражданин артист, как же не убиваться?..
Иоанн. Чего взяли-то у тебя?
Шпак. Патефон, портсигар, зажигалку, часы, коверко¬товое пальто, костюм, шляпу... все, что нажил непосиль¬ными трудами, все погибло... (Плачет.)
Иоанн. Ты чьих будешь?
Шпак. Я извиняюсь, чего это—«чьих», я не понимаю?
Иоанн. Чей холуй, говорю?
Зинаида. О боже, что сейчас будет!..
Шпак. Довольно странно!..
Иоанн (вынув монету). Бери, холуй, и славь царя и великого князя Ивана Васильевича!..
Зинаида. Не надо, что вы делаете!
Шпак. Извиняюсь, что это вы все — холуй да холуй! Какой я вам холуй? Что это за слово такое?
Зинаида. Он пошутил!
Шпак. За такие шутки в народный суд влететь можно. Да не нужна мне ваша монетка, она ненасто¬ящая.
Иоанн. Ты что же, лукавый смерд, от царского подарка отказываешься?
Зинаида. Это он из роли, из роли...
Шпак. Эта роль ругательная, и я прошу ее ко мне не применять. До свиданья, Зинаида Михайловна, и не рад, что зашел. Где Иван Васильевич? Я хочу, чтобы он засвидетельствовал жуткую покражу в моей квартире... (Уходит.)
Зинаида. Выслушайте меня, Арнольд, только, умо¬ляю вас, спокойно. Это—настоящий Иоанн Грозный... Не моргайте глазами.
Я кин. Ваш дом, Зинаида, сумасшедший!..
Зинаида. Нет, это Кокина работа. Я вам говорила про его машину... что он вызвать хочет не то прошлое, не то будущее. Это он вызвал из прошлого царя.
Я кин. Бред!
Зинаида. Я сама близка к помешательству...
Я кин (всмотревшись в Иоанна). Товарищи, что это такое?! (Зинаиде.) Что? Что? Вы правду говорите?
Зинаида. Клянусь!
Я кин. Позвольте! В наши дни, в Москве!.. Нет. это.. Он же умер!
Иоанн. Кто умер?
Я кин. Я... я не про вас это говорю... это другой, который умер... который... Доктора мне!.. Я, кажется, сошел с ума... Да ведь он же мог меня зарезать!
Иоанн. Подойти! Подойти и отвечай! Доколи же ты... ’
Я кин. Аз есмь... умоляю, не хватайтесь за ножик!.. Сплю... Зинаида, звоните куда-нибудь, спасите меня!.. За что он взъелся на меня? Где ваш муж? Пусть уберет его!
Иоанн. Ты боярыню соблазнил?
Я кин. Я... я... Житие мое...
Иоанн. Пес смердящий! Какое житие?.. Вместо свя¬того поста и воздержания—блуд и пьянство губительное со обещанными диаволам чашами!.. О, зол муж! Дьявол научиши тя долгому спанию, по сне зиянию, главоболию с похмелья и другим злостям неизмерным и неисповеди¬мым!..
Я кин. Пропал! Зинаида, подскажите мне что-нибудь по-славянски... Ваш муж не имеет права делать такие опыты!! (Иоанну.) Паки и паки... Иже херувимы!.. Ваше величество, смилуйтесь!
Иоанн. Покайся, любострастный прыщ!
Зинаида. Только не убивайте его!
Я кин. Каюсь!..
Иоанн. Преклони скверную твою главу и припади к честным стопам соблазненной боярыни!..
Якин. С удовольствием! Вы меня не поняли!! Не поняли!..
Иоанн. Как тебя понять, когда ты ничего не гово¬ришь?
Якин. Языками не владею, ваше величество!.. Во сне это или наяву?..
Иоанн. Какая это курносая сидела у тебя?
Якин. Это эпизод, клянусь кинофабрикой! Зинаида Михайловна не поняла!
Иоанн. Любишь боярыню?
Якин. Люблю безумно!..
Иоанн. Как же ее не любить? Боярыня зельною красотою лепа, бела вельми, червлена губами, бровь- ми союзна, телом изобильна... Чего же тебе надо, со¬бака?!
Якин. Ничего не надо!.. Ничего!
Иоанн. Так женись, хороняка! Князь отпускает ее.
Якин. Прошу вашей руки, Зина!
Зинаида. Вы меня не обманете на этот раз, Ар¬нольд? Я так часто была обманута...
Я кин. Клянусь кинофабрикой!
Иоанн. Клянись преподобным Сергием Радонеж¬ским!
Я кин. Клянусь киносергием преподобным Радонеж¬ским!..
Иоанн. Ну, слушай, борода многогрешная! Ежели я за тобой что худое проведаю... то я тебя... я...
Я кин. Клянусь Сергием...
Иоанн. Не перебивай царя! Понеже вотчины у тебя нету, жалую тебя вотчиной в Костроме. (Зинаиде.) А тебе приданое, на... (Дает золотые монеты.)
Зинаида. Мерси, мерси. (Янину.) Ничего, ничего, мы их в торгсин сдадим.
Я к и н (Зинаиде). Еще минута здесь, и меня свезут в сумасшедший дом!.. Едем скорее отсюда!.. Куда-нибудь!.. Везите меня!..
Зинаида. Дорогой царь, нам на поезд пора.
Иоанн. Скатертью дорога!
Зинаида (Иоанну). Простите, что я вас беспокою... я не понимаю, как Кока не догадался... вам нельзя в таком виде оставаться здесь... вас могут арестовать!
Иоанн. О, господи вседержитель!.. Ведь я-то забыл, где я... Я забыл!
Зинаида (берет костюм Милославского). Вы не серди¬тесь. Я советую вам переодеться. Не понимаю, откуда это тряпье? Арнольд, помогите ему.
Якин. Разрешите, я помогу вам. Пожалуйте за ширму.
Иоанн. Ох, бесовская одежда!.. Ох, искушение!..
Иоанн и Якин уходят за ширму.
Зинаида. Я пока записку напишу Николаю Иванови¬чу. (Пишет.) «Кока! Я возвращалась, но опять уезжаю.
Он едва не зарезал Якина, тот сделал предложение. Не выписывай... Зина...»
Иоанн выходит из-за ширмы в костюме Милославского. Удручен.
Вот это другое дело! Боже, до чего на нашего Буншу похож! Только очков не хватает.
Якин. Вот очки валяются...
Зинаида. Очень советую, наденьте очки, (Надевает на Иоанна очки,) Вылитый! .., .4 .
Иоанн (глянув в зеркало). Тьфу ты!..
Зинаида. Ну, позвольте вас поблагодарить... Вы очень темпераментный человек!
Иоанн. Мне здесь оставаться? Ох ты, господи!.. Как это гусли-то очарованные играют?
Я кин. Это, изволите ли видеть, патефон...
Иоанн. Тебя не спрашивают...
Я кин. Молчу... слушаюсь.
Зинаида. Очень просто, иголочку сюда и подкру¬тить.
Патефон играет.
Вот видите... Вы сидите и играйте. А Кока придет, он вас выручит.
Я кин. Что же это такое... У меня путаются мысли... патефон, Кока... Иоанн Грозный...
Зинаида. Да перестаньте вы нервничать! Ну, Иоанн, ну, Грозный... Ну что тут особенного?.. Ну, до свиданья!
Я кин. Честь имею кланяться!
Иоанн. Ехать-то далеко?
Зинаида. О да.
Иоанн (Якину). Жалую тебе рясу с царского плеча.
Я кин. Зачем же?..
Зинаида. Ах, не противоречьте ему.
Якин. Да, да... (Облачается в рясу.)
Зинаида берет чемодан и выходит с Якиным,
Зинаида (в передней). А все-таки я счастлива! Поцелуй¬те меня...
Якин. Бред!! Бред!! Бред! Клянусь Сергием Радонеж-ским!.. (Сбрасывает рясу и уходит с Зинаидой.)
Иоанн один. Подходит к патефону, заводит его. Пьет водку.
Через некоторое время звонит телефон.
Иоанн (подходит, долго рассматривает трубку, потом снимает. На лице его ужас. В трубку.) Ты где сидишь-то? (Заглядывает под стол, крестится.)
Ульяна (в передней). Есть кто-нибудь? Ивана Василь¬евича не видели? (Стучит в дверь Тимофеева, потом входит.) Здрасьте пожалуйста! Его весь дом ищет, водо¬проводчики приходили, ушли... жена, как проклятая, в кооперативе за селедками стоит, а он сидит в чужой комнате и пьянствует!.. Да ты что это, одурел? Шпака
ограбили, Шпак по двору мечется, тебя ищет, а он тут!
Ты что же молчишь! Батюшки, во что же это ты одет?
Иоанн, отвернувшись, заводит патефон.
Да что же это такое? Вы видели что-нибудь подобное?
Он угорел! Батюшки, да у него на штанах дыра сзади!..
Ты что, дрался, что ли, с кем? Ты что лицо-то отворачи¬ваешь?
Иоанн поворачивается.
Голубчики милые!.. На кого же ты похож?! Да ты же окосел от пьянства! Да тебя же узнать нельзя!
Иоанн. Ты бы ушла отсюда. А?
Ульяна. Как это—ушла? Ты на себя в зеркало-то погляди!.. В зеркало-то погляди!
Иоанн. Оставь меня, старушка, я в печали...
Ульяна. Старушка?! Как же у тебя язык повернулся, нахал? Я на двадцать лет тебя моложе!
Иоанн. Ну, это ты врешь...
Шпак появляется в передней, затем входит в комнату.
Шпак. Да где же он? Иван Васильевич, какой же вы управдом? Вы поглядите, как мою комнату обработали!
Ульяна. Нет, вы поглядите на голубчика!.. Он же пьян, он же на ногах не стоит!
Шпак. Ай да управдом. Человека до ниточки обобра¬ли, а он горный дубняк пьет!.. Меня артистка обворо¬вала!..
Иоанн. Ты опять здесь? Ты мне надоел!
Шпак. Какие это такие слова—надоел? Нам такого управдома не нужно!..
Ульяна. Очнись, разбойник! Попрут тебя с должно¬сти!
Иоанн. Э, да ты ведьма! (Берет у Ульяны селедки и выбрасывает их в переднюю.)
Ульяна. Караул!
Иоанн (вооружается посохом). Ох, поучу я тебя сейчас!
Ульяна. Помогите!.. Муж интеллигентную женщину бьет!.. (Убегает через парадный ход.)
Шпак потрясен.
Шпак. Иван Васильевич, вы успокойтесь... ну, выпил нервный мужчина... я вполне понимаю... Однако я не
знал, что вы такой 1.. Я думал, что вы тихий... и, признаться, у нее под башмаком... а вы—орел!..
Иоанн. Ведьма!..
Шпак. Откровенно признаться, да. Вы правы. Это даже хорошо, что вы ее так... Вы с ней построже... Я к вам по дельцу, Иван Васильевич.
Иоанн. Тебе чего надо?
Шпак. Вот список украденных вещей, уважаемый товарищ Бунша... прошу засвидетельствовать... Украли два костюма, два пальто, двое часов, два портсигара, тут записано... (Подает бумагу.)
Иоанн. Как челобитную царю подаешь? (Рвет бу¬магу.)
Шпак. Иван Васильевич!.. Вы выпивши, я понимаю... только вы не хулиганьте.
Иоанн. Ты мне надоел! Что у тебя украли, го¬вори!
Шпак. Два пате... то есть один патефон...
Иоанн. Ну, забирай патефон. Подавись. Надоел.
Шпак. Позвольте, как же... ведь это чужой... совер¬шенно как мой... А впрочем, пожалуйте!.. А остальнОе-то как же? Ведь надо же подписать!..
Иоанн. Да я же тебе давал деньги? Ты не брал? Суще глупый!..
Шпак. Вот так пьян! Какие такие деньги? Никаких вы мне денег не давали. Вы придите в себя, Иван Васильевич... Мы на вас коллективную жалобу пода¬дим!
Иоанн. Э, да ты не уймешься, я вижу... Что в вас, в самом деле бесы вселились?.. (Вынимает нож.)
Шпак. Помогите!.. Управдом жильца режет!..
Тимофеев вбегает в переднюю, потом в комнату.
Тимофеев. Что это происходит? Где он? Кто вас переодел? Как вы его впустили?.. Я же вам говорил, чтобы вы не открывали!..
Шпак. Вы гляньте, Николай Иванович, на нашего управдома!.. Караул!.. Я в милицию!..
Т и м о ф е е в (Иоанну). Остановитесь, или мы погибнем оба!
Иоанн прячет нож.
|||Впак (бросаясь в переднюю). Я немедленно в мили¬цию!.. г
Иоанн. Князь! Ты его батогами с лестницы!.. Тимофеев (бросается вслед за Шпаком в переднюю). УМОЛЯЮ вас, подождите!.. Это не Бунша!..
Шпак. Как не Бунша?
Тимофеев. Это Иоанн Грозный... настоящий царь, j Погодите, погодите... я нормален... умоляю, не бегите в милицию!.. Это мой опыт, моя машина времени!.. Я ; вызвал его... я открываю вам тайну, вы порядочный ] человек!.. Не срывайте мой опыт! Скандал все погубит!.. I Я сейчас уберу его... только примерю ключ... вот ключ... ; Обещаете молчать? Дайте честное слово!
Шпак. Позвольте, так это царь?..
Тимофеев. Царь...
Шпак. Что делается!..
Тимофеев. Молчите, потом все объяснится, потом... Даете слово, что ни одному человеку...
Шпак. Честное благородное слово.
Тимофеев. Ну, спасибо, спасибо. (Убегает в свою комнату. Иоанну.) Зачем же вы открыли двери? Я вас просил не открывать!
Шпак припадает к замочной скважине.
Иоанн. Пошто ты ему по роже не дал?
Тимофеев. Что вы, Иван Васильевич, не надо никому по роже, ради бога!.. Тише, тише!.. Вот ключ. Сейчас примерим. (Пытается вложить ключ.) Руки дро¬жат... А, черт, немного велик... Ну да ладно, сейчас подпилим...
Нажимает кнопки в аппарате. Комната Тимофеева гаснет. Освещается
комната Шпака.
Шпак. Монеты-то, стало быть, настоящие были!.. Эх-эх-эх!.. (Говорит по телефону шепотом.) Милицию. Милиция? Говорит сегодняшний обокраденный Шпак- Нет, не сердитесь, я не насчет кражи. У нас тут другое дельце, почище!.. Инженер Тимофеев Иоанна Грозного в квартиру вызвал, царя... Я непьющий... С посохом... Что делается!.. Даю честное пионерское под салютом! Ну, я сам сейчас добегу до вас, сам добегу...
Тьма.
Занавес

Акт третий
Звон. Тьма. Освещается палата Иоанна.
Буиша и Милославский влетают в палату.
Милославский. Вот черт вас возьми с этими опытами! Вот это так так!
Бунша {кидаясь на сцену). Товарищ Тимофеев! Това¬рищ Тимофеев! Как управдом, я требую немедленного прекращения этого опыта! На помощь! Куда же это мы попали?
Милославский. Перестань орать! Это нас к Иоанну Грозному занесло.
Бунша. Не может быть! Я протестую!
Зловещий шум и набат.
Милославский (запирает дверь на ключ, выглядыва¬ет в окно, отчего шум усиливается. Отскакивает). Вот попали так попали!
Бунша. Это нам мерещится, этого ничего нету. Николай Иванович, вы ответите за ваш антисоветский опыт!
Милославский. Вы дурак! Ой, как они кричат!
Бунша. Они не могут кричать, это обман зрения и слуха, вроде спиритизма. Они умерли давным-давно. Призываю к спокойствию! Они покойники.
В окно влетает стрела.
Милославский. Видали, как покойники стреляют!
Бунша. То есть... позвольте... вы полагаете, что они могут учинить над нами насилие?
Милославский. Нет, я этого не полагаю. Я пола¬гаю, что они нас убьют, к лешему. Что бы это сделать, братцы, а? Братцы!..
Бунша. Неужели это правда? Николай Иванович, вызывайте милицию! Без номера! Погибнуть во цвете лет! Ульяна Андреевна в ужасе!.. Я не сказал ей, куда пошел... Кровь стынет в жилах!..
Грохот в дверь, голоса: «Отворяй, собака!!»
Кому это он?
Милославский. Вам.
Бунша (в щелку двери). Попрошу не оскорблять! Я не собака! Поймите, что вас не существует! Это опыт инженера Тимофеева!
Грохот.
От имени жильцов дома прошу, спасите меня!
Милославский открывает дверь в соседнее помещение. Милославский. Одежа! Царская одежа! Ура, по¬фартило?
Голос: «Отворяй! На дым пустим палату!»
(Надевает кафтан.) Надевай скорей царский капот, а то пропадем?
Бунша. Этот опыт переходит границы? Милославский. Надевай, убыо!..
Бунша надевает царское облачение.
Ура? Похож? Ей-богу, похож? Ой, мало похож! Профиль портит... Надевай шапку... Будешь царем...
Бунша. Ни за что!
Милославский. Ты что же, хочешь, чтобы и меня из-за тебя ухлопали? Садись за стол, бери скипетр... Дай, зубы подвяжу, а то не очень похож... Ой, халтура! Ой, не пройдет! У того лицо умней...
Бунша. Попрошу не касаться лица! Милославский. Молчи! Садись, занимайся государ¬ственным делом. На чем они остановились? «Царь * и великий князь...» повторяй... «всея Руси...»
Бунша. Царь и великий князь всея Руси...
Дверь раскрывается, вбегают опричники и с ними — дьяк.
Остолбенев ают.
Милославский (Бунше). Так вы говорите... царь и великий князь?.. Написал. Запятая... Где это наш секре¬тарь запропастился?
Пауза.
В чем дело, товарищи? Я вас спрашиваю, драгоценные, в чем дело? Какой паразит осмелился сломать двери в царское помещение? Разве их для того вешали, чтобы вы их ломали? (Бунше.) Продолжайте, ваше величество... челом бьет... точка с запятой... (Опричникам.) Я жду ответа на поставленный мною вопрос.
Опричники (в смятении). Царь тут... царь тут... Дьяк. Тут царь.
Милославский. А где же ему быть? Вот что, голубчики, положь оружие!.. Не люблю этого.
Опричники бросают бердыши.
Дьяк (Бунше). Не вели казнить, великий государь- надежа... демоны тебя схватили, мы и кинулись... хвать, ан демонов-то и нету!
Милославский. Были демоны» этого не отрицаю, но они ликвидировались. Прошу эту глупую тревогу приостановить. (Дьяку.) Ты кто такой?
Дьяк. Федька... дьяк посольского приказу... с царем пишем...
Милославский. Подойди сюда. А остальных прошу очистить царскую жилплощадь. Короче говоря, все вон! Видите, вы царя напугали... Вон! (Бунше, шепотом.) Рявкни на них; а то они не слушают.
Бунша. Вон!
Опричники бросаются в ноги, потом выбегают вон.
Дьяк бросается несколько раз в ноги.
Милославский. Ну, довольно кувыркаться. Кинул¬ся раз, кинулся два, хватит.
Дьяк. Не гляди на меня, аки волк на ягня... Прогне¬вали мы тебя, надежа-государь!..
Милославский. Я думаю. Но мы тебя прощаем.
Дьяк. Что же это у тебя, государь, зубки-то подвяза-ны? Али хворь приключилась?
Милославский (Бунше, тихо). Ты не молчи, как пень, однако! Я не могу один работать.
Бунша. Зубы болят, у меня флюс.
Милославский. Периостит у него, не приставай к царю.
Дьяк. Слушаю. (Бросается в ноги.)
Милославский. Федя, ты брось кланяться. Этак ты до вечера будешь падать... Будем знакомы. А ты что на меня глаза вытаращил?
Дьяк. Не гневайся, боярин, не признаю я тебя... Али ты князь?
Милославский. Я, пожалуй, князь, да. А что тут удивительного?
Дьяк. Да откуда ты взялся в палате-то царской? Ведь тебя не было. (Бунше.) Батюшка царь, кто же это такой? Не томи!
Бунша. Это приятель Антона Семеновича Шпака.
Милославский (тихо). Ой, дурак! Такие даже среди управдомов редко попадаются... (Вслух.) Ну да, другими словами, я князь Милославский. Устраивает вас это?
Дьяк (впадает в ужас). Чур меня! Сгинь!..
Милославский. Что такое? Опять не слава богу? В чем дело?


Дьяк. Да ведь казнили тебя намедни...
Милославский. Вот это новость! Брось трепаться, как так казнили?
Бунша (тихо). Ой, начинается...
Дьяк. Повесили тебя на собственных воротах треть¬его дня, перед спальней, по приказу царя.
Милославский. Ай спасибо! (Бунгие.) Неувязка вы¬шла с фамилией... Повесили меня... Выручай, а то засыпемся. (Тихо.) Что же ты молчишь, сволочь? (Вслух.) А, вспомнил! Ведь это не меня повесили! Этого повешен- ного-то как звали?
Д ь я к. Ванька-разбойник.
Милославский. Ага. А я, наоборот, Жорж. И этому бандиту двоюродный брат. Но я от него отмежевался. И обратно—царский любимец и приближенный человек. Ты что на это скажешь?
Дьяк. Вот оно что! То-то я гляжу, похож, да не очень. А откуда же ты тут-то взялся?
Милославский. Э, дьяк Федя, до чего ты любопыт¬ный! Тебе бы в уголовном розыске служить! Приехал я внезапно, сюрпризом, как раз когда у вас эта мура с демонами началась... Ну, я, конечно, в палату, к царю, где и охранял ихнюю особу.
Дьяк. Исполать тебе, князь!
Милославский. И всё в порядочке!
За сценой шум.
Чего это они опять разорались? Сбегай, Федюша, узнай.
Дьяк выбегает.
Бунша. Боже мой, где я? Что я? Николай Ивано¬вич!!!
Милославский. Без истерики!
Д ь я к возвращается.
Дьяк. Опричники царя спасенного видеть желают. Радуются.
Милославский. Э, нет. Это отпадает. Некогда. Некогда. Радоваться потом будем. (Бунгие.) Услать их надо немедленно куда-нибудь. Молчит, проклятый! (Вслух.) А что, Фединька, войны никакой сейчас нету?
Дьяк. Как же это нету, кормилец? Крымский хан да шведы прямо заедают! Крымский хан на Изюмском шляхе безобразничает!..
Милославский. Что ты говоришь? Как же это вы так допустили? А?
Дьяк бросается в ноги.
Встань, Федор, я тебя не виню. Ну, вот чего... садись, пи¬ши царский указ. Пиши. «Послать опричников выбить крымского хана с Изюмского шляха, к чертовой ма¬тери...»
Дьяк (пишет). «К чертовой матери...» Милославский. Точку поставь.
Дьяк. Точка. (Бунше.) Подпиши, великий государь. Бунша (шепотом). Я не имею права по должности управдома такие бумаги подписывать.
Милославский. Пиши. Ты что написал, голова дубовая? Управдом? И печать жакта приложил?.. Вот осел! Пиши: Иван Грозный. (Дьяку.) На.
Дьяк. Вот словечко-то не разберу...
Милославский. Какое словечко? Ну, ге... ре... Грозный.
Дьяк. Грозный?
Милрславский. Что ты, Федька, цепляешься к каждому слову! Что, он не грозен, по-твоему? Не грозен? Да накричи ты, наконец, на него, великий государь, натопай ножками! Что же это он тебя не слушает? Бунша. Да как вы смеете? Да вы!.. Да я вас!..
Дьяк (валясь в ноги). Узнал теперича! Узнал тебя, батюшка царь...
Милославский. Ну, то-то. Да ты скажи им, чтобы они обратно не торопились. Какое бы им еще поручение дать? Поют потехи брани... дела былых времен... и взятие Казани... ты им скажи, чтобы они на обратном пути заодно Казань взяли... чтоб два раза не ездить...
Дьяк. Как же это, батюшка... чтоб тебя не прогне¬вить... ведь Казань-то наша... ведь мы ее давным-давно взяли...
Милославский. А... Это вы поспешили. Ну да раз взяли, так уж и быть. Не обратно же ее отдавать. Ну, ступай, и чтобы их духу здесь не было через пять минут.
Дьяк выбегает.
Ну, пошли дела кой-как. Что дальше будет, впрочем, неизвестно. Что же он не крутит свою машину назад?
Бунша. Я должен открыть вам ужасную тайну. Я с собой ключ в панике захватил. Вот он.
Милославский. Чтоб ты сдох, проклятый! Все из-за тебя, дурака! Что же мы теперь будем делать? Ну ладно, тише, дьяк идет.
Дьяк. Поехали, великий государь.
Милославский. Не удивились? Ну, и прекрасно. Дальше чего на очереди?
Дьяк. Посол шведский тут.
Милославский. Давай его сюда.
Дьяк впускает шведского посла. Тот, глянув на Буншу, вздрагива-
ет, потоп начинает делать поклоны.
Посол. Пресветлейший... вельможнейший... государ. (Кланяется.)
Бунша пожимает руку послу. Посол удивлен, делает поклон.
Дер гросер кениг дес шведишен кенигсрейх зандте мих, зейнен трейен диннер, цу инен, цер и фелики кнезе Иван Василович усарусса, дамит ди фраге фон Кемска волрст, ди ди румфоллвюрдиге шведише арме эроберн хат, фрейвиллиг ин орднунг бринген...
Милославский. Так, так... интурист хорошо гово¬рит... но только хоть бы одно слово понять! Надо переводчика, Фединька!
Дьяк. Был у нас толмач-немчин, да мы его анадысь в кипятке сварили.
Милославский. Федя, это безобразие! Нельзя так с переводчиками обращаться! (Бунше.) Отвечай ему что- нибудь... а то ты видишь, человек надрывается. Ты зачем уши заткнул?
Бунша. Я ни за какие деньги с иностранцем не стану разговаривать. Кроме того, я на иностранных языках только революционные слова знаю, а все остальное забыл.
Милославский. Ну, говори хоть революционные, а то ты ведь никаких слов не произносишь... Как рыба на троне! (Послу.) Продолжайте, я с вами совершенно согла¬сен.
Посол. Ди фраге фон Кемска волост... Шведише арме хат зи эроберн... Дер гроссер кениг дес шведишен кенигсрейхс зандте мих... унд... Дас ист зер эрнсте фраге... Кемска волост...
Милославский. Правильно. Совершенно правиль¬но.. (Дьяку.) Интересно бы хоть в общих чертах узнать, что ему требуется... Так сказать, идейка... смысл... Я, как назло, в шведском языке не силен, а царь нездоров...
Дьяк. Он, батюшка, по-немецки говорит. Да понять- то его немудрено. Они Кемскую волость требуют. Воева¬ли ее, говорят, так подай теперь ее, говорят!..
Милославский. Так чего же ты молчал? Кемскую
РОЛОСТЬ?
Посол. О, ja... о, ja...
Милославский. Да об чем разговор? Да пущай забирают на здоровье!.. Господи, я думал, что!..
Дьяк. Да как же так, кормилец?!
Милославский. Да кому это надо? (Послу.) Заби¬райте, забирайте, царь согласен. Гут.
Дьяк. О, господи Исусе!
Посол (обрадован, 'кланяется). Канн их мих фрейцелен унд ин мейн фатерланд цурюккерен?
Дьяк. Он спрашивает, можно ли ему домой ехать? Милославский. А, конечно! Чего 'же зря номер в «Метрополе» занимать? Пускай сегодня же и едет. Взять ему вторую категорию. (Послу.) О ревуар.
Посол (кланяясь). Вас бефельт цар и фелики кнезе Иван Василович ден гроссен кениг дес Шведенс хинтербринген? Дьяк. Он спрашивает — чего королю передать? Милославский. Наш пламенный привет.
Бунша. Я не согласен королю пламенные приветы передавать. Меня общественность загрызет.
Милославский. Молчи, бузотер. (Обнимает посла, и у того с груди пропадает драгоценный медальон.) Ауфидерзе- ен. Королю кланяйтесь и скажите, чтобы пока никого не присылал. Не надо. Нихтс.
Посол, кланяясь, уходит с дьяком.
Приятный человек. Валюты у него, наверно, в кармане, воображаю!..
Бунша. Я изнемогаю под тяжестью государственных преступлений, которые мы совершили. О боже мой! Что теперь делает несчастная Ульяна Андреевна? Она, навер¬но, в милиции. Она плачет и стонет, а я царствую против воли. Как я покажусь на глаза общему нашему собранию? Дьяк входит и ищет что-то на полу.
Милославский. Ты чего, отец, ползаешь? г Дьяк. Не вели казнить, государь... Посол королев¬ский лик с груди потерял... а на нем алмазы граненые... Милославский. Нельзя быть таким рассеянным. Дьяк. Вошел сюда—был, а вышел — нету... Милославский. Так всегда и бывает. В театрах это постоянно в буфетах. Смотреть надо за вещами, когда в комнату входишь. Да отчего ты так на меня таращишься? Уж не думаешь ли ты, что я взял?
Дьяк. Что ты, что ты?
Милославский. (Бунше). Ты не брал?
Бунша. Может быть, за трон завалился. (Ищет.)
Милославский. Ну, нету! Под столом еще посмот¬ри. Нету и нету.
Дьяк. Ума не приложу... вот горъ\ (Уходит.)
Бунша. Происшествия все ужаснее и ужаснее. Что бы я отдал сейчас, чтобы лично явиться в милицию и заявить о том, что я нашелся., Какое ликование поднялось бы в отделении!
Дьяк (входит). Патриарх тебя видеть желает, госу¬дарь. Радуется.
Бунша. Чем дальше, тем хуже!
Милославский. Скажи ему, что мы просим его сюда в срочном порядке. ,. , ,
Бунша. Что вы делаете? В присутствии служителя культа я не могу находиться в комнате, я погиб.
Колокольный1 звон. Входит патриарх.
Патриарх. Здравствуй, государь, нынешний год и впредь идущие лета! Вострубим, братие, в златокованые трубы! Царь и великий князь, яви вам зрак и образ красен! Царь, в руцех демонов побывавший, возвращает¬ся к нам. Подай же тебе господи Самсонову силу, Александрову храбрость, Соломонову мудрость и кро¬тость Давидову! Да славят тя все страны и всякое дыхание человечье и ныне, и присно, во веки веков!
МИ'Лос'лавский (аплодируя). Браво! Аминь! Ничего не в силах прибавить к вашему блестящему докладу, кроме одного слова — аминь!
Хор запел многолетие. Милославский отдает честь, поет что-то веселое
и современное.
(Бунше.) Видишь, как тебя приветствуют? А ты хныкал!.. (Патриарху.) Воистину воскреСе, батюшка! (Обнимает патриарха, причем у того с груди пропадает панагия.) Еще раз" благодарю вас, батюшка, от царского имени и от своего также благодарю, а затем вернитесь в собор к вашим угодникам. Вы совершенно и абсолютно свободны, п хоре надобности тоже нет, И, в случае чего-нибудь экстренного, мы вас кликнем. (Провожает патриарха до дверей, отдавая ему честь.)
Патриарх уходит с дьяком.
Дьяк тотчас вбегает в смятении обратно.
Чего еще случилось?
Дьяк. О*, поношение! У патриарха панагию с груди...
Милославский. Неужто сперли?
Дьяк. Сперли.
Милославский. Ну, уж это какая-то мистика! Что же это у вас делается, ась?
Дьяк. Панагия — золота на четыре угла, яхонт лазо¬ревый, два изумруда...
Милославский. Это безобразие!
Дьяк. Что делать прикажешь, князь? Уж мы воров и за ребра вешаем, а все Извести их: не можем.
Милославский. Ну зачем же за ребра вешать? Уж тут я прямо скажу, что я против. Это типичный перегиб.
С ворами, Федя, если хочешь знать, надо обращаться мягко. Ты ступай к патриарху и как-нибудь так поласко¬вее е ним... утешь его... Что, он очень расстроился?
Дьяк. Столбом стоит.
Милославский. Ну, оно понятно. Большие потря¬сения от этого бывают. Уж кому, кому, а мне приходилось видеть, в театрах...
Дьяк выбегает.
Бунша. Меня начинают терзать смутные подозрения.
У Шпака—костюм, у посламедальон, у патриарха — панагия...
Милославский. Ты на что намекаешь? Не знаю, как другие, а я лично ничего взять не могу. У меня так устроены... руки... ненормально. Мне в пяти городах снимки с пальцев делали ученые... и все начальники единогласно утверждают, что с такими пальцами человек присвоить чужого не может. Я даже в перчатках стал ходить, так мне это надоело.
Дьяк (входит). Татарский князь Едигей к государю.
Милославский. Э, нет! Этак я из сил выбьюсь. Объявляю перерыв на обед.
Дьяк. Царь трапезовать желает.
Тотчас стольники вносят блюда, за стольниками появляются
гусляры.
Милославский. Нет, у них хорошо поставлено дело. В «Метрополе» ждешь, ждешь, пока тебе салатик подадут... Душу вымотают!..
Бунша. Это сон какой-то!
Милославский (дьяку). Это что?
Дьяк. Почки заячьи верченые да головы щучьи с
чесноком... икра, кормилец... Водка анисовая, приказная, кардамонная, как желаешь.
Милославский. Красота?.. Царь, по стопочке с горячей закуской!.. (Пьет.) Ко мне, мои тиуны, опрични¬ки мои!
Бунша пьет.
Дьяк. Услали же, батюшка князь, опричников!
Милославский. И хорошо сделали, что услали, ну их к чертям! Без отвращения вспомнить не могу. Манера у них-—сейчас рубить, крошить! Секиры эти... Бандиты они, Федя. Простите, ваше величество, за откровенность, но опричники ваши просто бандиты! Вотр сантэ!
Бунша. Вероятно, под влиянием спиртного напитка нервы мои несколько успокоились.
Милославский. Ну вот. А ты, Федя, что ты там жмешься возле печки? Ты выпей, Федюня, не стесняйся. У нас попросту. Ты мне очень понравился. Я бы без тебя, признаться, как без рук был. Давай с тобой на брудер¬шафт выпьем. Будем дружить с тобой, я тебя выучу в театр ходить... Да, ваше величество, надо будет театр построить.
Бунша. Я уже наметил кое-какие мероприятия и решил, что надо будет начать с учреждения жактов.
Милославский. Не велите казнить, ваше величе¬ство, но, по-моему, театр важнее. Воображаю, какая сейчас драка на Изюмском шляхе идет! Как ты думаешь, Федя? Что, у вас яхонты в магазин принимают?
Дьяк. Царица к тебе, великий государь, видеть желает.
Бунша. Вот тебе раз! Этого я как-то не предвидел. Боюсь, чтобы не вышло недоразумение с Ульяной Андре¬евной. Она, между нами говоря, отрицательно к этому относится. А впрочем, ну ее к черту, что, я ее боюсь, что ли?
Милославский. И правда.
Бунша снимает повязку.
Повязку это ты зря снял. Не царская, говоря откровенно, у тебя физиономия.
Бунша. Чего? Попрошу вас! С кем говоришь?
Милославский. Молодец! Ты бы раньше так разго-варивал!
Появляется царица, и Бунша надевает пенсне.
Царица (в изумлении). Пресвятой государь, княже мой и господин! Дозволь рабыне твоей, греемой мило¬стью твоею...
Бунша. Очень рад. (Целует руку царице.) Очень рад познакомиться. Позвольте вам представить—дьяк и... Милославский. Прошу вас к нашему столику.
Милославский. Ты что плетешь? Сними, гад, пенсне.
Бунша. Но-но-но! Человек! Почки один раз царице. Простите, ваше имя-отчество не Юлия Владимировна?
Царица. Марфа Васильевна я...
Бунша. Чудесно, чудесно!
Милославский. Вот разошелся! Э-ге-ге! Да ты, я вижу, хват! Вот так тихоня!
Бунша. Рюмку кардамонной, Марфа Васильевна...
Царица (хихикая). Что вы, что вы...
Бунша. Сейчас мы говорили на интереснейшую тему. Вопрос об учреждении жактов.
Царица. И все-то ты в трудах, все в трудах, великий государь...
Бунша. Еще рюмку, под щучью голову.
Царица. Ой, что это вы...
Бунша (дьяку). Вы что это на меня так смотрите? Я знаю, что у тебя на уме! Ты думаешь, уж не сын ли я какого-нибудь кучера или кого-нибудь в этом роде? Сознавайся!
Дьяк валится в ноги.
Нет, ты сознавайся, плут... Какой там сын кучера? Это была хитрость с моей стороны. (Царице.) Это я, уважа¬емая Марфа Васильевна, их разыгрывал. Что? Молчать! (Дьяку.) Скажите, пожалуйста, что, у вас нет отдельного кабинета?
Милославский. Батюшки! Да он нарезался! Да ведь как быстро, как ловко! Надо спасать положение. (Гуслярам.) Да что же вы, граждане, молчите? Гряньте нам что-нибудь.
Гусляры заиграли и запели.
Гусляры (поют). А не сильная туча затучилася... А не сильные громы грянули... Куда едет собака крымский царь...
щ Бунша. Какая это собака? Не позволю про царя такие песни петь! Он, хоть и крымский, но не собака!
(Дьяку.) Ты каких это музыкантов привел? Распустились здесь без меня?
Дьяк валится в ноги.
Милославский. Что, Федюша, у вас нарзану нету? Бунша. Пускай они румбо играют!
Гусляры. Ты, батюшка, только скажи, как это... а мы переймем... мы это сейчас... , ..
Бунша напевает современный танец, гусляры играют его. Бунша (царице). Позвольте вас просить на один тур, Юлия Васильевна.
Царица. Ой, срамота! Что это ты, батюшка царь... Бунша. Ничего, ничего. (Танцует с царицей.)
Дьяк рвет на себе волосы.
Милославский. Ничего, Федя, не расстраивайся. Ну, перехватил царь, ну что такого... с кем не бывало! Давай с тобой! (Танцует с дьяком.)
Набат и шум. Гусляры замолчали..
Это мне не нравится, что еще такое?
Дьяк выбегает, потом возвращается.
Дьяк. Беда, беда! Опричники взбунтовались, сюда едут! Кричат, что царь не настоящий. Самозванец, говорят!
Царица. Охти мне, молодой! С ненастоящим пляса¬ла... Ох, чернеческий чин наложат!.. Ой, погибель моя!.. (Убегает.)
Милославский. Как опричники? Они же на Изюмский шлях поехали!
Дьяк. Не доехали, батюшка. Смутили их. От заставы повернули.
Милославский. Какой же гад распространил этот гнусный слух?
Дьяк. Патриарх, батюшка, патриарх. Милославский. Дорогой самодержец, мы пропали! Бунша. Я требую продолжения танца! Как пропали? Граждане, что делать?
Гусляры исчезают вместе с дьяком.
Николай Иванович, спасите!
Шум ближе. Звон. Тьма. Свет. Стенка распадается, и рядом с палатой
появляется комната Тимофеева.
Тимофеев. Скорее, Иван Васильевич!
Иоанн (застегивая царское облачение). Слава тебе господи!
Тимофеев, Вот они, живы!
Милославский. Живы, живы! (Бунше.) Вали, вали, вали! (Вбегает с Бутией к Тимофееву.)
Иоанн (при виде Бутии). Ой, сгинь, пропади! Милославский. Временно, временно, отец, не вол¬нуйся!
Иоанн вбегает в палату.
Иван Васильевич! Имейте в виду, что мы шведам Кемскую волость отдали! Так что все в порядке.
Иоанн. Шведам Кемь? Да как же вы смели, щучьи вы дети?
В палату вбегают опричники и дьяк.
Шведам Кемь? А ты, лукавый дьяк, куда смотрел?
Дьяк валится в ноги. Иоанн в ярости разбивает аппарат. Тьма. Свет.
Палаты нет.
Тимофеев. Аппарат мой! Аппарат! Что вы надела¬ли! Зачем вы его разозлили?.. Погибло мое изобретение!
В передней появляются милиция и Шпак.
Шпак. Вот они, товарищи начальники, гляньте! Тимофеев. Ах ты, подлец!
Милиция. Угу... (Бунше.) Вы—-царь? Ваше удостове¬рение личности, гражданин.
Б у н ш а. Каюсь, был царем, но под влиянием гнусного опыта инженера Тимофеева.
Милославский. Что вы его слушаете, товарищи? Мы с маскарада, из парка культуры и отдыха мы. (Снимает боярское облачение.)
Бунша снимает царское облачение.
На груди Милославского—медальон и панагия.
Бунша. Оправдались мои подозрения! Он патриарха обокрал и шведского посла!
Шпак. Держите его! Мой костюм!
Милиция. Что же вы, гражданин, милицию путаете? Они воры?
Шпак. Воры, воры! Они же крадут, они же царями притворяются!
Появляется Ульяна Андреевна.
Ульяна. Вот он где! Что это, замели тебя? Дождался, пьяница?
Бунша. Ульяна Андреевна! Чистосердечно призна¬юсь, что я царствовал, но вам не изменил, дорогая Ульяна Андреевна! Царицей соблазняли, дьяк свидетель!
Ульяна. Что ты порешь, алкоголик? Какой он царь, товарищи начальники! Он управдом!
Тимофеев. Молчите все! Молчите все! Мой аппарат, моя машина погибла! А вы об этих пустяках... Да, это я, я сделал опыт, но нужно же такое несчастье на каждом шагу... явился этот болван управдом и ключ утащил с собой! Старый рамолик, князь-развалина... и этот разо¬злил Ивана Грозного! И вот нет моего аппарата! А вы об этой ерунде!..
Милиция. Вы кончили, гражданин?
Тимофеев. Кончил.
Милиция (Милославскому). Ваше удостоверение?
Милославский. Так чего удостоверение? Что же удостоверение? Милославский я, Жорж.
Милиция (радостно). А! Так вы в Москве, стало быть?
Милославский. Не скрою. Прибыл раньше времени.
Милиция. Ну-с, пожалуйте все в отделение.
Бунша. С восторгом предаюсь в руки родной мили¬ции, надеюсь на нее и уповаю.
Милославский. Эх, Коля, академик! Не плачь! Видно, уж такая судьба! А насчет панагии, товарищи, вы не верьте—это мне патриарх подарил.
Милиция выводит всех из квартиры.
Голос в рупоре: «Передаем час западной и восточной музыки. Оркестр под .управлением Сигизмунда Тачкина исполняет падеспань». Музыка в
рупоре.
Занавес
Конец

https://coub.com/view/8q0uv